— Не задирай нос. Ты знаешь, что договоренность о твоей помолвке с принцессой была достигнута давно. Это твой вклад в дело семьи.

— Но что, если я могу внести больший вклад? Что, если ты можешь внести больший вклад, чтобы обеспечить единство королевства? Что, если наша семья не только укрепит власть, но и обойдет Дом Далгард и всех остальных, кто хочет получить кусок пирога?

Мой отец моргает, глядя на меня, и медленно качает головой, как будто не может поверить, что все еще разговаривает со мной.

— Выкладывай.

— Мы украдем яйцо бессмертия, — просто говорю я.

Он продолжает моргать.

Мой дядя смеется.

— Смешно. Его не существует.

— Так говорят люди, — отвечаю я. — Но я знаю из надежного источника, что оно существует и хранится в монастыре Дочерей безмолвия.

— Правда? — говорит мой отец, поднимая брови, пока возвращается к своему столу. — И кто это сказал? Девушка с фиолетовыми волосами?

Я качаю головой.

— Нет. Ее тетя.

— Та, которую ты оставил умирать? — говорит мой отец.

Черт возьми. Я стискиваю зубы, испытывая ненависть к нему за то, что он точно знает, как меня задеть.

— Я не оставлял ее умирать. Она уже была мертва. И мы с Бринлой тоже были бы мертвы, если бы я не действовал быстро.

— Так ее тетя считала, что яйцо существует? — спрашивает он. — А что говорит Бринла?

Я на мгновение прикусываю губу, пытаясь игнорировать нарастающее чувство стыда.

— Бринла не знает, — осторожно говорю я. — Тетя рассказала мне по секрету. Она была совершенно уверена, что яйцо существует, что оно хранится там и что Бринла может его украсть, учитывая ее знание внутреннего устройства монастыря.

— Совершенно уверена — этого недостаточно.

— Ну, должно быть достаточно, черт возьми, — говорю я. — Когда речь идет о суэне, обладающем силой сделать тебя бессмертным, чтобы ты жил вечно. Просто послушай себя. Ты отмахиваешься, когда должен ухватиться за эту возможность. Отправь нас в Эсланд, и мы принесем его тебе. Если мы этого не сделаем…

— Если вы этого не сделаете, то это будет потому, что его не существует, — говорит он жестко. — Тебе нужно заниматься тем, в чем ты хорош. Как насчет оплодотворенных яиц дракона? Штайнер считает, что мы могли бы добиться успеха в разведении собственных драконов здесь.

Я качаю головой.

— Штайнер так не думает, это ты так думаешь. У него есть сомнения.

— Мы не узнаем, пока он не попробует.

— Ну, в любом случае, сначала мы попробуем получить яйцо бессмертия. Эксперимент по разведению драконов можно отложить на потом.

— Если ты отправишься в Эсланд, тебя поймает и посадит в тюрьму Черная гвардия.

— И, если ты думаешь, что мы потянем за ниточки, чтобы тебя вытащить, тебе стоит подумать еще раз, — добавляет мой дядя.

— Хорошо, — говорю я. — Хотя я уверен, что ты сделаешь это для Видара.

Мой отец напрягается.

— А причем тут Видар?

— Он отправляется со мной, — говорю я. — Вместе с нашими лучшими людьми. Это ограбление, отец, и он настаивал на том, чтобы присоединиться к нам.

— Нет, — говорит он, энергично качая головой. — Я не буду рисковать своим наследником.

— Но ты готов рисковать мной?

Он на мгновение сжимает губы, в его глазах по-прежнему мелькает страх.

— Видар — наследник.

— А я — расходный материал. Понятно.

— Ты специально притворяешься тупым.

— Я просто называю вещи своими именами, — говорю я. — И это не имеет значения, потому что Видар поедет со мной. Но не забудь, чья это была идея, когда мы вернемся с яйцом. Не забудь, кто все это организовал, когда обретешь бессмертие. Вспомни этот разговор, когда Альтус Дугрелл и Норланд объединятся, защищенные большой, бессмертной армией.

На этот раз и отец, и дядя молчат.

На этот раз они, кажется, услышали меня.

И впервые я осознаю весь масштаб того, что только что сказал.

Бессмертие для всех нас.

И армия, которая не может умереть.

— Хорошо, — наконец говорит отец, прочищая горло и кивая брату. — Но ты должен мне кое-что пообещать, Андор.

Я знаю, что не стоит ничего обещать, пока не услышу, о чем идет речь. В ответ я поднимаю брови.

— Как только ты добудешь яйцо — если добудешь — ты должен покончить с девушкой. Я хочу, чтобы она исчезла.

Я подозревал, что этим все закончится.

Я открываю рот, чтобы возразить, чтобы сказать ему, что я не собираюсь этого обещать, но он быстро продолжает.

— Переспав с ней, ты проявил неуважение к принцессе Альтуса Дугрелла, девушке, на которой ты должен был жениться. Я должен выгнать эсландку и ее проклятого пса из Штормглена прямо сейчас, — говорит он. — Единственная причина, по которой я не брошу ее на растерзание волкам, — это то, что она нужна тебе для твоего маленького ограбления. Но когда эта необходимость исчезнет, Андор, независимо от того, насытился ты ею или нет, я не позволю ей ступить на нашу землю. Если ты планируешь вернуться с ней, то тебе тоже не будет рады. Возможно, тебе стоит облегчить себе жизнь и передать ее в Эсланде Черной гвардии. В конце концов, тебе понадобится козел отпущения.

Мой пульс учащается, и я прищуриваюсь, глядя на отца.

— Ты знаешь, что я не могу этого обещать, — тихо говорю я.

Уголок его рта поднимается, ему нравится этот вызов.

— Возможно, нет. — Он делает паузу. — Но тогда я просто найду того, кто сможет.

Глава 27

Бринла

Я еще в полудреме, когда меня выводит из нее громкий спор. Когда стена вздрагивает, как будто кого-то швыряют по коридору за дверью моей комнаты, я вскакиваю с постели, запутавшись в простынях. Леми возвращается с балкона и тихо рычит, но я быстро делаю ему знак замолчать и бросаюсь к двери. Я прижимаюсь к ней ухом, жалея, что не могу запереть ее так, чтобы никто с другой стороны не заметил.

Я слышу голос Андора.

Затем голос его дяди.

Что-то о…

Принцессе?

Он ставит под угрозу свои отношения с принцессой?

Я с трудом сглатываю, чувствуя, как внутри все сжимается, и почти боюсь продолжать слушать. Но я должна.

Теперь я слышу голос его отца, кричащего на Андора.

Леми снова рычит, подходя к двери.

Я жестом снова прошу его замолчать, напрягая слух, чтобы услышать остальную часть разговора. Они спорят о чем-то… обо мне, я думаю. Затем раздается еще один глухой удар о стену, достаточно сильный, чтобы я отскочила от двери, испугавшись, что они войдут сюда. Я оглядываю комнату в поисках