— Ник, тут дверь магически закрыта или как? — уточнила.

Мужчина поднялся, подошел, провел рукой вдоль косяка.

— Нет, магии нет.

Это хорошо, я принялась при слабеющем свете изучать дверь.

Досадно, но она оказалась закрыта на задвижку снаружи, и прилегала плотно. Оставалась надежда на смотровое окошко, но и оно было наглухо закрыто.

Без вариантов, ничего не подсунуть, никаких щелей.

— Там дыра в стене, может отправить птичку? — предложила я, поняв, что дверь мне не открыть.

— Мне сил не хватит, магия слишком быстро уходит.

— А снять с меня наручники можешь? — без особой надежды спросила я. Потому что внутри себя я магию чувствовала, но вот выпустить — никак.

— Если ты готова остаться в темноте, — ответил Ник.

— Готова, снимай. Хотя нет, сначала давай подумаем, что можно сделать, если, предположим, у нас есть необученный маг.

Николас погасил огонек, и мы присели на мешковину в углу, оказывается она лежала не просто так, а прикрывала солому и доски под ней. Мы сели на нее и принялись думать.

Вариантов было несколько. Например, приманить охранников, попробовать их обезвредить и дать деру. Риск тоже был — если шумом привлечем внимание охраны, то, во-первых, не факт что успеем снять браслеты. Во-вторых, если снимем браслеты заранее — не факт, что кто-то вообще придет, да еще и достаточно быстро, а магия в это время может испариться.

— Может, запор расплавить? — рассуждала я, — или попробовать вестника в ту дыру под потолком отправить?

Так мы искали возможности, в каждой находя больше недочетов, когда заскрипел засов на двери.

Мы не успели ничего сделать, ни притаиться за дверью с доской наперевес, ни снять браслеты. Просто так и замерли вдвоем на куче соломы.

Глава 37. Барон фон Грумм

ЛЕРА

— Где она? — в открывшуюся дверь ворвался тот чудной старичок, что я встретила в самый первый день в этом мире. Смешная такая фамилия у него, лошадиная… Как же — барон Круп? Или Грум? Который не мог мне сказать, где туалет. Интересно, чего ему тут понадобилось?

— Леврония! — в свете факелов, что внесли его сопровождающие, старичок кинулся ко мне и попытался схватить за руку.

Явно человек не в себе, глаза так и полыхают нездоровым фанатизмом. Он и тогда не совсем адекватным был, а сейчас у него вообще весь вид какой-то… нездоровый. Я отпрянула.

— Добрый день, барон. Что привело вас сюда?

Понятия не имела, как себя с ним вести, поэтому решила просто быть вежливой.

— Как они могли отправить вас сюда? Я немедленно спасу вас, Леврония, следуйте за мной! — заявил барон. — Ах, вы же, наверное, обессилили здесь. Вот, выпейте, — он ткнул мне под нос пузырек.

Кольцо сжалось на моем пальце. Они все издеваются, да?

Что за странное патологическое желание отравить меня? И я так сижу в темнице, не трогаю никого. Но нет, мне все равно так и норовят дать что-то выпить. Как в сказке про Алису — «съешь меня», «выпей меня». Забавно будет, выпью, вырасту и прибью всех нафиг, потому что достали. Или, наоборот, уменьшусь… И что тогда — под шконку спрячусь?

Я так размышляла, пока брала пузырек, улыбалась этому гаду, рассыпалась в благодарностях, прочувствованно всхлипывала и утиралась его камзолом, одновременно обшаривая карманы. Так, на всякий случай, вдруг там что полезное завалялось.

— Пейте же, дитя, — сказал это гад, настойчиво тыкая пузырьком мне в нос. Пришлось поднести его ко рту…

— Нет! Не надо!

В камеру ворвалась ведьма, которая якобы «телохранительница!

— Барон фон Грумм, она уже выпила подчиняющее зелье, не надо ей еще. Она и так сделает, все, что я скажу.

— Так ведь, Леврония? — обратилась ведьма ко мне.

— Да, — равнодушно кивнула я. — Сделаю.

И я не врала ведь. Тело мое совершенно точно собиралось идти и делать, что прикажет эта гадина.

«Самолично руки оторву и с ногами местами поменяю!» — пообещала я самой себе.

Но кое-что стало вставать на свои места. Это они меня подчиняющим зельем напоить все пытаются что ли? Зачем? Чтобы я им свиток принесла? А сами-то что, руки коротки? Ладно, будем думать об этом, когда выйдем отсюда. Только мне надо Николаса с собой забрать.

— Пойдемте, Леврония, пойдемте отсюда. Вставайте! — суетился барон, протягивая мне руку.

Я сидела, не собираясь идти ему навстречу, и ждала, что ведьма скажет.

— Поднимайся и иди за мной, — скомандовала Ксана, и я позволила телу подняться, проигнорировав руку барона.

— Шагай вперед, — шипела ведьма, уходя с прохода.

А мне ведь надо «папеньку» прихватить. А если я уйду, они его тут запрут. А как я без него брата спасу?

Попыталась споткнуться, подвернуть ногу, не вписаться в косяк… Но меня заботливо перехватывали и направляли, не давая убиться. Этот барон фон Грумм пристал, как банный лист, и все норовил меня за руку взять. Я мне категорически этого не хотелось.

— Постойте! — сказал Ник, когда меня почти выволокли из камеры. — Хочу предупредить, — у Левронии было магическое выгорание. Ей сейчас ни в коем случае нельзя использовать магию, или она может серьезно пострадать! И магически воздействовать на нее нельзя, потоки Рони нестабильны, оттого и поведение может стать непредсказуеым. Она может из-за вспышки злости сжечь все, или ударить силой, или еще чем. Меня его Высочество потому рядом и оставил, как стабилизатор.

Если в начале слов Ника ведьма довольно усмехалась, то в конце призадумалась.

— Ты идешь с нами и без глупостей! — она кивнула охранникам, и те взяли «папеньку» в коробочку.

Тот согласно закивал, мол, «и в мыслях нет сопротивляться». Так нас и повели наверх.

— Левронии лучше быть у себя или у меня в покоях. Ей так будет спокойнее, и она будет более, э-э, вменяема, — продолжал Николас. — А так она вот-вот отключится. Я чувствую, что силы почти покинули ее… — нагнетал он по дорроге.

А я с безучасным видом продолжала собирать все углы. Мол, не виноватая я, просто дура, у которой сил ни на что не осталось, даже ногами двигать.

Ведьма кривилась, барон нервничал.

— Что-то можно сделать? — спросил он.

— Даже не знаю…. Она у артефакторов в Академии два дня пробыла. А там маги такие, вцепились в ребенка, стоило лордам ее там остаить, даже отдавать не хотели. Еще и покушение пропустили, которое ее до донышка опустошило. А девочка считай, и так с