Дом зашептал в ответ что-то тихое, будто листья на ветру зашумели. Смежив веки, я попыталась расслабиться и уловить образы, но перед глазами мелькали лишь мои собственные воспоминания: первый поцелуй под цветущей липой, нежная улыбка. Рука в руке, и впереди вся жизнь…

Это было волшебной сказкой — в меня влюбился прекрасный принц. А потом сдернул маску и превратился в чудовище. Обычно наоборот, но мне достался такой сюжет. Любовь растоптали, а взамен бросили два золотых. Вот во столько оценил меня Эйдан.

Дом огорченно вздохнул.

— Ты не виноват, что он такой придурок, — успокоила я его, ожесточенно растираясь мочалкой. — Только, пожалуйста, пусть спит в кабинете. Ты же можешь это устроить?

Дом промолчал. А я, помывшись и поблаженствовав вдоволь, выбралась из ванны и взяла полотенце. Грязное платье уползло неведомо куда, а на деревянном сучке нашелся халат. Несколько фривольный, выше колен, но такой мягкий и приятный к телу, что я решила не спорить. Промокнула волосы, надела халат и, отбросив крючок, вышла в спальню, предвкушая заслуженный отдых: заберусь в огромную кровать со свежим бельем, пахнущим луговыми цветами, вытянусь и просплю до обеда…

Вздох разочарования вырвался из груди: Эйдан сол Гир собственной персоной сидел на кровати в одних брюках и чего-то ждал. Широкие плечи развернулись в мою сторону, быстрый взгляд скользнул по ногам и там и остался.

— Что надо? — резко спросила я.

— Кажется, я тебе задолжал, — напомнил он, так и пялясь на мои колени. — Супружеский долг. Забыла?

— Я его прощаю, — высокомерно ответила я. — Проваливай.

Эйдан поднялся, лениво шагнул ко мне ближе, подцепил влажную прядь волос.

— Я серьезно, сол Гир, — повторила я, хмурясь.

А сердце подпрыгнуло и забилось как птичка. Мы одни. Он сильней. Мы женаты…

— Дом оставил тебе кабинет, — ровным тоном сказала я, пытаясь не выдать волнения.

— Там только кресло, — ответил сол Гир. Вторая ладонь опустилась на мою талию так уверенно, будто там ей и место. — А я хочу спать с тобой, — откровенно добавил он, заглянув в вырез халата. — В конце концов, надо выжать хоть какой-то плюс из нашей ситуации. А ты стала еще красивее. Такая... сочная. Пахнешь ягодкой.

Я отбросила его руку и отступила, но он шагнул следом. И дом еще, как назло, будто сжал стены. Теперь в комнате почти не осталось места. Только брачное ложе — неотвратимое как алтарь, на который меня настойчиво увлекал Эйдан.

— Только тронь меня, я уйду, — пригрозила я. — Совсем уйду! Далеко!

— Бросишь Сол-Гират? — не поверил Эйдан. — Ты его хозяйка теперь. Без тебя дом погибнет.

— А без тебя? — поинтересовалась я.

— Ну… — он задумался. — Если меня не угробили пять лет дозора, то и тебе вряд ли меня одолеть. А что, вздумала стать вдовой, Малинка?

— Рассматриваю разные варианты, — призналась я.

И Эйдана заодно. Магия сверкала под смуглой кожей золотистыми брызгами, и на миг мне захотелось ее коснуться. Опомнившись, я завела руки за спину — еще не хватало его лапать!

— Скажи, Малин, хоть что-то было правдой? — вырвалось вдруг у него, и жесткое лицо исказилось, как будто от боли. — Ты меня хоть немного любила?

Я едва не задохнулась от возмущения. Мало того, что он втоптал мое самоуважение в грязь, так теперь ему нужны любовные признания!

— Пошел ты… в кабинет, Эйдан! — выпалила я.

— Тебе была нужна лишь моя магия? — не отставал он.

— Да уж точно не ты! — фыркнула я. — А теперь, когда мы все выяснили, тебе пора.

— Я останусь, — упрямо сказал он, вновь меня обнимая.

— Я устала и хочу спать!

— Тебе и не надо ничего делать, — промурлыкал он мне на ухо, легонько прикусив мочку. — Расслабься и получай удовольствие.

— Так ты обычно говоришь своим девкам? — не удержалась я. — А потом платишь и гонишь прочь?

Эйдан отстранился и недоуменно вздернул темные брови.

— Представь себе, многие дамы сами готовы приплачивать!

— Так вот чем ты на самом деле занимался в дозоре, — покивала я. — И как, удалось сколотить состояние?

— Если ты прощупываешь почву, то я по-прежнему богат. Конечно, платить собственной жене — моветон, но можем обсудить цену… — его рука сползла с моей талии и сжала ягодицу.

Я взметнула руку для пощечины, но Эйдан перехватил запястье. Погладил подушечкой пальца браслет.

— Связаны навсегда, — напомнил он. — Кто мы такие, чтобы спорить с волей богов, Малинка?

А потом подтолкнул меня, и я бухнулась на кровать. Эйдан расстегнул пояс на брюках, разглядывая мои голые ноги, не прикрытые коротким халатиком. Зелень в глазах потемнела, а на губах промелькнула предвкушающая улыбка.

— Знаешь, я, наверное, не буду нежным, — задумчиво сказал он. — Не то настроение…

Эйдан перевел взгляд на распахнувшийся вырез халатика — и это стало его стратегической ошибкой. Потому что я прицельно врезала пяткой в его самое уязвимое место. Будь ты сто раз корневой маг, а от удара ногой в пах не защищен.

Охнув, Эйдан сложился пополам, а я рванула с кровати, но он умудрился поймать меня и прижать к стене. Перехватил руки еще до того, как я расцарапала его наглую рожу, и предусмотрительно развернулся так, чтобы не добавила еще и коленом.

Мы замерли у стены, тяжело дыша: он — от боли, я — от страха. И Эйдан, вопреки недавним словам, вдруг подался вперед и тронул мои губы своими. Так нежно... Трепетное легкое касание никак не вязалось со всем, что он наговорил, и я невольно растерялась. Заглянула ему в глаза. Карие с зеленью, лес и трава…

— Ты сделала мне очень больно, Малинка, — хмуро сказал Эйдан.

И отчего-то казалось, что он вовсе не об ударе по причинному месту.

Он отпустил мои руки, и я, воспользовавшись моментом, с силой толкнула его в грудь и юркнула в ванную. Дверь захлопнулась, и хлипкий крючок опустился, а я сползла по