— Прости, что мы тебя так нагрузили, Селена, — повинилась перед помощницей, синеокой фигуристой красоткой, по пути завязывая фартук. — День выдался — демону не пожелаешь!

— Ничего, — она поправила белокурый локон и чарующе улыбнулась, — все прошло без штормов. Ты же вчера наготовила с запасом, мне только второе пришлось до ума довести, да пару поставок принять. Еще одну обратно отправила — капусту с баронских теплиц порченую привезли, подгнившую.

— Ты мое сокровище! — чмокнула ее в фарфоровую щечку и принялась чистить рыбу.

Тут девушку просить помочь было бы кощунством, ведь она русалка. Я нашла ее на берегу после бури, едва живую. Выходила, помогла обзавестись ножками и разрешила остаться работать в таверне. Возвращаться в океанские пучины девушка не пожелала из-за каких-то проблем с супругом, от которого и дала деру. Говорит, что ни разу не жалела о своем решении. Как и я — такую помощницу днем с огнем не сыщешь!

— Се-ле-на! Се-ле-на! — скандировал зал, вызывая наши улыбки.

— Беги, готовься, звезда! — я рассмеялась.

Кроме помощи, русалка еще и пела у нас вечерами. Народ валил на ее выступления толпами, что отлично сказывалось на выручке таверны и чаевых белокурой сирены. Тимьян ругался, говорил, что я должна забирать у нее эти деньги, ведь она и так получает часть выручки как зарплату. Но мне это казалось нечестным, поэтому все оставалось, как есть.

Рыбка зашкворчала на сковороде, обложенная лучком и политая моим фирменным секретным соусом с травками и предварительно запеченным чесночком. Картошка в сметане отправилась в духовку. Гуляш доходил до состояния «пальцы по локоть откусишь» на столе. Салаты, политые сложной заправкой и присыпанные кунжутом, так и манили попробовать. А мясо, что томилось в глубокой сковороде рядом с щучкой, напитываясь грибным соусом, м-м-м!..

Аппетитный аромат, наполнивший воздух, заставил потечь слюнки у всех парней и девчонок, что разносили блюда. Выглянув через полчаса в зал, я увидела, что посетители с ними солидарны. Все уписывали наши блюда за обе щеки. Ну и прекрасно! Тогда примемся за десерты.

Достала свою любимую миску, быстро — опыт сказывался — отделила желтки от белков и вооружилась любимым венчиком. Приятный его стук о дно прямо убаюкивал, давая расслабиться после сегодняшнего дня. Но, как выяснилось через пару минут, рано ведьма вздумала расслабляться. Еще не вечер, как говорится, а судьба в ударе!

— Марьянушка, бядаааа! — выдохнул, ворвавшись на кухню, Кондратий.

Ясно, на десерт у меня будет очередная гадость.

— Что стряслось? — спросила его. — С детьми все в порядке?

— Дети тут ни при чем.

— Опять наш, — стрельнула глазками по сторонам, — гость буянит?

— Не-не-не, дрыхнет он, проверял только что.

— Тогда что? — нахмурилась, фантазия иссякла.

— Бяда! — защитник дома схватился за сердце. — Бяда явилась в дом!

— Кондратий! — топнула ногой. — Немедленно объясни, что за беда пришла, или не станет у тебя ведьмы!

— Идем, сама все узришь, — он затопал обратно. — И это, с собой что потяжелее захвати, пригодится!

Глава 9

Бяяяда

Вековушка был прав, в дом и в самом деле нагрянула бяда. Черноволосая, худющая, наглая, берегов не ведающая. Страшная, как моя жизнь. По имени Карла. Наказание вселенское. В быту — сестра моего неверного муженька. Стало быть, золовка. Хотя по статусу — божья кара.

— Куда братушку дела, говори, рыжая зараза! — Карла тут же набросилась едва ли не с кулаками, едва я вошла в холл. — Сотворила ты что-то с ним, сердцем чую! Что наделала, признавайся! Признавайся, отвратница противная, а не то выбью из тебя ответ, за мной не заржавеет!

— Говорил же, нужно тяжелое было что-то с кухни взять, — пробормотал Кондратий, опасливо выглядывая из-за меня.

Да уж, верно. Колотушка для отбивания мяса не помешала бы сейчас. Хотя какое там мясо у нее, суповой набор один. Вот правильно говорят, что хорошего человека должно быть много. А у этой страхолюдины все в спесь ушло.

— И тебе здравствуй, милая, — процедила я сквозь зубы. — Как дела? Как здоровье твое?

— Не дождешься, ведьма! — фыркнула нахалка.

— Может, по племянникам ты соскучилась? Хочешь по городу с ними погулять, на карусели сводить?

— Еще чего, — отмахнулась она. — Нет у меня на такие радости денег, грошики ломаные и то считаю. Не жирую, как некоторые! — ее крысиная мордочка искривилась от зависти.

Если бы работала, а не тянула деньги из родителей, дома сиднем сидючи, детьми прикрываясь, которые уж скоро внуков притащат, хотя и сами не работают, то и деньги бы были, и гонору поубавилось. Ведь у кого день занят, нет времени бегать по родственникам и выносить им мозг.

Мне очень хотелось бы это сказать, но тогда скандал взвился бы до второго этажа.

— Куда Тимочку дела, признавайся! — золовка снова пошла в атаку, тряся кулачками.

— Живет и здравствует твой брат, — сухо ответила на ее визг. — Ничего ему не сделается.

— И где он тогда? — она прищурилась. — С утра обещался ко мне заявиться и сарай поправить, тот совсем покосился, того и гляди на бок завалится! А не явился. Где он?

— Почем мне знать?

— Не юли, ведьма! — Карла топнула. — Я по пивнухам прошлась, все говорят, что с ночи не видали Тимочку моего. А дружбаны его и вовсе интересную историю поведали.

— О рогах? — я опередила ее. — Знаю, Тимьян рассказывал — когда утром домой заявился, — невозмутимо заявила, сложив руки на груди. — Шутка это была моя. С намеком.

— И где он?

— Говорю же — не знаю! — во мне начала закипать злость.

Клара такая доставучая, кого угодно из себя выведет. Прилипнет, как укроп к зубам, и попробуй избавься. Даже Тимьян старался лишний раз с ней не хотел встречаться, а то или мозг выест, или деньги будет клянчить, или чем-нибудь по хозяйству припряжет помогать — а работать мой суженый не любил и стремился поскорее сбежать. Отлынивать он умел, этого не отнять.

— Не верю тебе, не верю! — золовка затопала, скатываясь в