Девушка несмело улыбнулась сквозь слёзы и радостно кивнула, а потом шустрой белкой побежала к самой дальней двери. Я же двигалась медленно и, ощущая себя слоном в посудной лавке, то цеплялась за что-то пышной юбкой, то сдвигала плечом старые, потемневшие от времени, картины, украшающие обшарпанные стены.

Комната, которую мне выделили, оказалась светлой и по-мужски аскетичной. Узкая кровать, шкаф, в котором не поместится даже одно платье Эстэши, и стол с табуретом, – вот и вся мебель. Везде лежал толстый слой пыли, но это дело поправимое. Для начала бы снять корсет!

Я завертелась на месте, пытаясь дотянуться до шнуровки на спине, но никак не доставала, и Терса предложила:

– Тебе помочь? Ты не думай, я умею! Гела прислуживала матушке, а я всегда одевалась сама из-за… – Она осеклась и густо покраснела. – Ты же помнишь? Прыщи!

– Помоги, пожалуйста, – мягко ответила я и повернулась спиной. – Кстати о твоей маленькой проблеме. Я не помню. Когда это началось?

– Прыщи-то? – пыхтя, уточнила она. С платьем справилась быстро и, приступив к тугой шнуровке корсета, беспечно продолжала: – Как женская болезнь началась, так и пришла эта напасть. Матушка меня и к знахарю водила, и на прижигания священным огнём, и пресветлой Сельвии молилась, но мне только хуже становилось. Всё!

Корсет шумно упал под ноги, я а ощутила, как тело расправляется, будто раздувается воздушный шар, и чуть не умерла от облегчения. Опустив взгляд, потрогала выступающий живот и пышные бока, а потом изумлённо покосилась на корсет:

– Какой волшебник умудрился втиснуть меня в это?

– Марсию часто обвиняют в том, что она продала душу Сельвии за крупицу магии, – полагая, что я пошутила, весело рассмеялась Терса. – Но она действительно великолепная модистка! Мы не могли позволить себе её услуги, но матушка обещала выделить деньги из твоего содержания для пошива платья на мой дебютный бал… Ой!

Она осеклась и, закрыв рот обеими руками, посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Я же оттянула ворот нижнего платья и с ужасом посмотрела на красную, натёртую корсетом кожу. Если немедленно что-то не предпринять, то ранки могут воспалиться.

Что будет дальше, нетрудно было представить, стоило вспомнить о методе лечения прыщей у Терсы. Я дала себе слово, никогда без особой надобности не посещать местного целителя, а справляться самой. И у меня родилась одна идея.

– Терса, – обратилась к девушке, взяла её за руки и осторожно пожала ладони. – Я буду рада, если деньги, который отец выделит на моё содержание, облегчат вашу жизнь. Но взамен окажи мне небольшую услугу?

Когда она настороженно кивнула, я попросила набрать цветов, которые в изобилии росли вокруг дома, залить их кипятком и настоять около часа, а потом принести мне для обтирания.

– Зачем? – непонимающе заморгала Терса.

– Читала в одном старинном фолианте, – на ходу придумывала объяснение, – что отвар из иккензора смягчает кожу, заживляет ранки и уменьшает потоотделение.

Всё это было о лаванде, но я надеялась, что похожий на неё цветок другого мира тоже содержит цинеол, который являлся сильнейшим антисептиком, валериановую кислоту, обладающую обезболивающим и сильным успокоительным эффектом, и капроновую кислоту, которая остановит кровь и снимет воспаление. А если нет? Увидим. Я ничего не теряла!

Девушка посмотрела на меня так же, как некогда сестра, когда я заявила, что начну зарабатывать, продавая крема, лосьоны и тоники ручной работы. С жалостью и добротой во взгляде. Мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы добавки на ужин не просило. Но всё же Терса отправилась исполнять поручение, буркнув себе под нос:

– Надеюсь, это была не книга о ядах.

Когда она ушла, я торопливо достала из поясной сумочки священные дары Сельвии и спрятала под матрацем, а затем вынула письмо. Сломав печать, пробежалась по ровным строчкам.

«Издеваетесь?!»

Глава 8

«Прекрасная Эстеша», – начиналось послание, от мужчины, который своим легкомыслием разрушил жизнь этой девушки.

Я догадалась, что письмо от генерала по изображению дракона, исполненному на печати, и по витиеватой монограмме, изображающей начальные буквы имени несостоявшегося жениха.

– Ага, прекрасная, – иронично хмыкнула себе под нос. – То-то ты из церкви сбежал!

«Уверен, мой поступок немного огорчил вас», – прочитала дальше.

– Немного огорчил? – ахнула, не веря глазам, и покачала головой. – Действительно, совсем чуточку! Девушка не бросилась с обрыва, а всего лишь отдала душу богине прямо в храме.

«Если позволите, при встрече я объясню причину своего поведения, – вились изящные строчки. – Надеюсь увидеть вас на балу дебютанток Гилдиара».

– Хм, – нахмурилась, ещё раз прочитав короткое послание. – А сразу нельзя было написать? Мол, так и так, дорогая Эстэша, даже с помощью корсета и магии великолепной Марсии вы не влезаете в параметры девяносто-шестьдесят-девяносто! Зачем растягивать сомнительное удовольствие и заставлять себя приходить на бал? Или?..

У меня вырвался короткий смешок!

– Или это повод прийти на праздник, где будут представлять юных прелестниц, и выбрать себе новую невесту по вкусу? Похоже, господин Луин Дэнвер обжёгся на молоке и теперь дует на воду. Пусть и не мечтает использовать меня, как алиби. Какие мне балы? Сам справится!

Сунула письмо в тканевый мешок, куда собиралась собрать всё, что нужно выбросить. Пока Терса исполняла поручение, я осмотрелась в своём новом жилище и, разбирая вещи, частично отправляла их на вынос. А вот широкой рубашке из мягкой ткани и таким же брюкам очень обрадовалась.

– Да это же почти мой размер! – примерив на себя, покрутилась перед окном, пытаясь рассмотреть своё отражение. – Кажется, подойдёт.

Моей радости действительно не было предела, поскольку платье без корсета на меня вряд ли налезет, а ужасное орудие пыток я больше никогда не надену! Нижнее платье пропахло после долгой, утомительной прогулки и хотелось поскорее его постирать, а позаимствовать что-то из одежды кузины или её матери не представлялось возможным.

Скрипнула дверь, и в комнату вошла Терса, осторожно внося тазик с водой. На шее девушки белело полотенце, из кармана виднелась губка.

– Заждалась? – весело спросила кузина и, подняв взгляд, замерла с приоткрытым ртом.

– Что такое? – насторожилась я и быстро осмотрелась. – Ой, прости. Я не спросила, можно ли трогать вещи твоего отца. Я всё аккуратно сложу обратно в шкаф и…

– Не нужно! – прерывая меня, выдохнула Терса и с