— Какой ваш интерес в этом? — спросила я.

С одной стороны, я очень хотела верить в сказанное, ведь найти родителей то, о чем я всегда мечтала. С другой стороны, доверять кому-то я не привыкла. Вот доктору поверила, а он утверждает, что я сплю.

— Видишь ли, Лера, наш дар редок, и его обратная сторона — чувствовать и притягивать таких же, как мы. Возникает необъяснимое доверие, потребность быть рядом, заботиться, поддерживать. Обладатели дара становятся или супругами, или их связывают самые прочные узы дружбы, как будто сама Вселенная хочет, чтобы мы держались вместе, — рассказывал мужчина. — Твой отец был моим единственным другом, ему и его жене я поклялся, что буду заботиться о вашей семье.

— Что-то я не припомню, чтобы испытывала к вам доверие, скорее уж наоборот, неприязнь, — возразила я, усиленно пытаясь встроить информацию в картину мира. — А так?

Мужчина снял кольцо, и что-то изменилось. Теперь его глаза не казались мне хитрыми и злыми, скорее печальными и уставшими, видны стали и морщинки, и горькая складка у рта… Мне стало жаль его, ведь кроме того, что он потерял лучшего друга и его жену, так еще и не смог уберечь их дочь.

Я сглотнула.

— Наденьте обратно, пожалуйста, ваше кольцо, — попросила я. — У меня такое же?

— Да. Оно скрывает ауру, точнее, меняет на другую. Не хотелось бы, чтобы кто-то понял, что Леврония изменилась, ведь в отпечатке ауры отражаются и прожитые годы, и опыт всех жизней.

Мы помолчали. Мне надо было осмыслить сказанное, мужчина понимал это и не мешал мне.

— Я узнал, что тебя зачислили в Академию, но твой дар там не сумеют раскрыть. Жаль, что ты не доверилась мне раньше, а пыталась действовать сама. Но я здесь, чтобы помочь тебе.

— Вы так уверены, что нынешняя я буду вам доверять?

— Нет, не думаю, но, тем не менее, я пришел, и я честен с тобой. Ты можешь спросить меня о чем угодно, и я помогу. Я поклялся твоим родителям защищать тебя и не нарушу клятву. Ты же поняла, как много они значат в этом мире?

Я сомневалась, но мне действительно была нужна помощь. Я никак не могла скопировать свой свиток, чтобы фальшивка хотя бы отдаленно была похожа на оригинал.

— Я хочу сделать копии одной магической вещицы так, чтобы их невозможно было отличить от оригинала хотя бы на первый взгляд. Вы можете мне помочь? — осторожно спросила я.

— Не уверен, у магических артефактов есть своя аура, которую невозможно подделать, но давай попробуем, — согласился мужчина.

И мы принялись творить. С Николасом создать визуальные копии свитка оказалось проще простого. Он объяснял мне там, где я не понимала, направлял потоки, а самую сложную часть сделал сам. Внешне копии получились 1 в 1 реликвия, и даже на ощупь, а вот на уровне ауры они были никакие. Не было того свечения и переливов, что в оригинале.

— Ну вот, я же говорил, что ауру не подделать, если ты не некромант, конечно. — сказал Николас. — А еще содержание свитка. Хотел бы я понять, зачем тебе рецепты квашенья овощей и опись дворцовых гобеленов столетней давности превращать в… А что это, кстати? Ты позволишь?

Я медленно кивнула, все же сомневаясь, что можно доверять мужчине. Николас протянул руку и раскрыл чудо-свиток.

— «Артефакты защиты, или как защитить близкого от любых воздействий», — прочитал он. — Не знал, что есть такой свиток, я бы с удовольствием изучил его. Странно, что ты заинтересовалась артефакторикой, у тебя же стихийная магия.

— Разве я не ходок? — удивилась я.

— Этот дар, он по-другому работает, как музыкальный слух, например, — принялся объяснять мне Николас, одновременно читая свиток и чему-то улыбаясь. — У кого-то он есть, у кого-то нет, но при большом желании можно научиться, вопрос только в том, сколько времени на это потребуется и какой будет результат. Безвременье легко пересекают души, но при этом теряют воспоминания о мире, который покинули. Практически не может пройти смертное тело человека. Некоторые магические расы могут, но и они теряют воспоминания, если нет дара. Понимаешь меня?

Я покивала. Все-таки слушать живое объяснение намного приятнее и понятнее, чем читать его пусть в очень умном, но свитке.

— А магические способности это направленность магии и объем резерва — кому-то подчиняется стихия, кто-то управляет потоками в живом, кто-то в неживом. Тот же артефакт в принципе может создать любой, но если есть предрасположенность, это будет проще. То есть, если ты привыкла работать с широким потоком магии, то формировать микроматрицы для артефатов тебе будет сложно и некомфортно. Понимаешь?

Я снова кивнула, не сводя взгляда с рук «папеньки». А они поглаживали мой свиточек, как какую-то драгоценность. Очень отобрать хотелось, но я держалась.

— Так зачем ты хочешь скопировать свиток, можно же просто перенести текст на чистые свитки или на бумагу? Хотя подожди-ка, эта штучка не так проста. Это артефакт! И как я сразу не понял… То есть ты хочешь в другие свитки его свойства заложить?

Я кивнула. Николас прищурившись, уставился на свиток. Смотрел долго, пристально.

— Нет, Лера, извини, не смогу. Тут потоков несколько десятков. Пара лет уйдет только чтобы их распутать и скопировать, а потом еще и наложить. Тут одному не справиться. И, кажется, я понял, что это за свиток, Лера. И лучше тебе от него избавиться. Королевская семейка, если узнает, что он у тебя, даже не представляю, что сделает. Как он попал к тебе?

— Меня очень настойчиво просили его найти. Все, кого я знаю. Его Высочество, его советник, некромант, Луиза, барон фон Лоуси. Я не знаю, зачем он им всем, но они требуют его с меня. Некоторые даже угрожают.

Папенька молчал и хмурился, с неудовольствием глядя на артефакт, который до этого любовно наглаживал. А я продолжила:

— Я только не понимаю, если ты сразу понял, что это королевская реликвия, почему они сами так не сделали. Он же был в шкафу в библиотеке. Почему нельзя было магически посмотреть, найти его и не втягивать меня?

— Я не сразу понял, только когда в руки взял и специально захотел увидеть. К тому же его не найти, если специально искать. И потоки в нем только артефактор увидит, если именно на них сосредоточиться,