Из темноты появились три пары горящих огненных глаз. Ещё больше Воинов Пустоты. Эйми выругалась. Едва выжив в схватке с одним Воином Пустоты, она ни за что не осталась бы здесь, чтобы сражаться ещё с тремя. Особенно когда они могли сжечь её одними руками. Она быстро собрала свои ятаганы и вскочила на Джесс.

— Лети! — крикнула она, надавливая на рога Джесс.

Они взлетели, и Эйми с наслаждением ощутила, как у неё скрутило живот, когда земля ушла из-под ног. Она думала, что никогда больше не испытает этого ощущения. Ветер хлестал её волосы по лицу; она забыла завязать их и надеть защитные очки. Она мотнула головой, пытаясь откинуть назад волосы. Длинная прядь локонов скользнула по ожогу на её руке, и она ахнула, когда боль пронзила её сознание. Перед глазами у неё потемнело, и она покачнулась в седле. Потребовалось несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла думать о чем-то другом, кроме боли. Земля под ними расплывалась тёмным пятном, и, оглядевшись, она поняла, что понятия не имеет, где они находятся. Она позволила Джесс выбрать направление. Она потянула Джесс за рога, замедляя её, но это движение вызвало новую волну боли в руке.

— Джесс, нам нужно приземлиться.

Эйми потянула за правый рог и направила Джесс коленями. Джесс пролетела над небольшим озером, волоча по воде свой колючий хвост. Они приземлились на поросшем травой берегу, и Эйми тут же соскользнула с седла. Она покачнулась и нечаянно села. Она промокла после падения в болото и не надела перчатки и шапку перед полётом. Она чувствовала, как влажная одежда трется о её покрытую мурашками кожу, и дрожала.

Джесс опустилась на передние лапы и уставилась на Эйми. Лунный свет высветил чешую на её длинной морде и костистые надбровные дуги, которые превратились в идеально закрученные рожки.

— Ты самый красивый дракон в мире. Я так рада, что ты вернулась, — снова сказала ей Эйми.

Она знала, что, прежде чем что-либо предпринять, ей нужно позаботиться о своей ране. Джесс внимательно наблюдала, как она сняла плащ и бросила его в траву. Она сразу же начала рычать. Рука Воина Пустоты прожгла ткань её рубашки, и её края прилипли к запёкшейся крови. Её подташнивало, и она была рада, что было слишком темно, чтобы как следует разглядеть рану. Она не могла позволить себе закатать рукав и натянуть ткань на ожог, поэтому разрезала рубашку и отогнула её назад.

На её предплечье был обгоревший отпечаток ладони. Воин Пустоты проделал это одной рукой. Она вспомнила, как Яра случайно услышала рассказ о мужчине в повозке, лицо которого было расплавлено. К горлу Эйми подкатила тошнота, и она согнулась пополам. Она почувствовала привкус желчи в горле, но она не ужинала, так что блевать было нечем. Она сплюнула кислую слюну на траву.

Опустившись на колени, она окунула всю руку в озеро. Холодная вода сняла жар с её ожога. Однако вскоре её пальцы начало сводить судорогой от холода, и ей пришлось вытащить руку. Её кожа покрылась мурашками, и на мгновение рука онемела настолько, что она не почувствовала боли. Затем боль начала возвращаться.

Внезапно, без всякого предупреждения, голова Джесс дёрнулась вперёд, и она лизнула ожог Эйми. Эйми вскрикнула, скорее от удивления, чем от боли. Влажный язык Джесс покрыл рану тёплой слюной, и это действительно уменьшило боль. Она откинула назад свою голову рептилии и выпустила небольшое облачко дыма, которое унесло ветром.

— Это поможет? — спросила Эйми.

Джесс выпустила ещё больше дыма, что, по мнению Эйми, означало «да». Её ожог не кровоточил, как будто Воин Пустоты прижёг края, когда обжигал её, и боль притупилась, превратившись в пульсацию, а не в шипы.

— Хорошо, тогда спасибо.

Она взяла свой шёлковый шарф и осторожно обмотала им руку, поморщившись, когда завязывала его. Затем она подняла свой мокрый плащ и протянула его Джесс.

— Думаю, что ты могла бы немного подышать на него, чтобы высушить? — Джесс склонила голову набок и зашуршала перьями. — Нет? Ну ладно.

Эйми натянула холодный, тяжёлый и мокрый плащ, стараясь не повредить руку. Даже в нём она не могла унять дрожь, и кончики её пальцев онемели. На этот раз она натянула перчатки, но они тоже были мокрыми. Всё это время Джесс наблюдала за ней, словно чего-то ожидая. Наконец холод, боль и запоздалый шок от нападения Воина Пустоты настигли Эйми.

— Что? — рявкнула она на Джесс.

Джесс взмахнула крыльями и посмотрела вверх. Эйми проследила за её взглядом и почувствовала притяжение открытого неба.

— Ты права, Джесс, нам пора лететь, — со вздохом сказала Эйми.

Натин сказала, что каравану потребуется семь дней, чтобы добраться до Наллейна, восемь — до Таумерга и ещё один — до Сорамерга. С Джесс Эйми смогла бы проделать это путешествие всего за несколько дней. У неё не было с собой еды, но Джесс могла бы поохотиться для них по дороге. Потом, когда она доберётся до городов, может быть, у них будет какая-нибудь городская стража, к которой она могла бы присоединиться. Конечно, они были бы в восторге от того, что дракон помогает защищать их город. Она могла бы начать всё сначала, начать новую жизнь.

Она ухватилась за седло Джесс и сунула ногу в стремя, но затем остановилась. Откинув с лица длинные волосы, она посмотрела в направлении, которое, по её мнению, должно было быть северным. Между ней и городами-государствами лежала огромная неизведанная территория, и она не знала, как её пересечь. Внезапно мысль о том, что придется начинать всё сначала, заставила её почувствовать себя измученной. Что, если бы она прилетела в Наллейн или Таумерг, а тамошние люди подумали, что у неё чума, и даже не пустили бы её к себе? Она бы никого не знала и была бы так далеко от всего, что когда-либо казалось ей домом.

С глубоким вздохом она вынула ногу из стремени. Джесс поворошила траву, не понимая, что делает её Всадница.

— Я не хочу уезжать из Киерелла, Джесс, — объяснила Эйми своему дракону.

Вся её семья была похоронена в Киерелле, и, хотя они больше не могли быть с ней, Эйми не хотела покидать их. Она также не хотела оставлять все статуи Кьелли. Она смотрела на них с тех пор, как была маленькой девочкой, пытаясь черпать в них силу, воображая, что Кьелли присматривает за ней. Она полюбила уютный домик в Антейлле со стенами из сверкающего розового и фиолетового кварца. Ей нравились рассветы на горных вершинах и то,