Она не хотела снова покидать свой дом.

— Но никто не хочет, чтобы я была рядом с ними, Джесс. Я не могу вернуться в лагерь, потому что там все меня ненавидят. Даже Лиррия не… — но слова застряли у неё в горле. — Я думала, что, когда стану Всадницей, Лиррия расскажет всем, что мы вместе. Если люди увидят, что Лиррия любит меня, то моя странная внешность больше не будет иметь значения. Но она полностью отвергла меня, когда её брат спросил о нас, Джесс. И все по-прежнему считают меня уродиной, а я больше не хочу быть уродиной! — причитала Эйми.

Внезапно всё это показалось ей слишком несправедливым, и она упала на землю. Поток слёз хлынул у неё из глаз. На этот раз Джесс подошла и легла рядом с ней, обхватив своим длинным телом свою Всадницу. Она положила голову на колени Эйми. Эйми услышала всплеск в озере и напряглась, но Джесс не пошевелилась, поэтому она решила, что ничего особенного.

— Там ещё много этих Воинов Пустоты, — тихо сказала Эйми. — Как ты думаешь, они планируют напасть на караван?

Возможно, они бы так и сделали, но что могла сделать Эйми, чтобы остановить это? Если бы она полетела обратно в лагерь, болтая о вымерших существах, Натин рассказала бы всем, что её мозг был таким же неоднородным, как и её лицо, и это свело её с ума. И теперь она знала, что даже Лиррия никогда не вступится за неё.

— Джесс, почему я никому не нравлюсь? Я действительно думала, что нравлюсь Лирии. Мы были… она сказала… — слова Эйми были прерваны рыданиями.

Она погладила закрученные спиралью рожки Джесс и вздрогнула. Она так замёрзла, что у неё онемели пальцы на ногах и уши. Ей в голову пришла мысль о том, как она будет уютно лежать в своей постели, прижимая к себе тёплое тело Лиррии, и это сделало мучения всей ночи ещё более невыносимыми. Когда никто, кроме Джесс, не мог её услышать, Эйми завыла. Слёзы потекли по её лицу, капая с подбородка на Джесс.

Её дракон повернула голову и посмотрела на неё жёлтым глазом.

— Почему никто не защитит меня? — причитала Эйми. — Почему рядом со мной не может быть кого-то сильного и удивительного, такого, как Кьелли, кто мог бы дать отпор хулиганам и убедить Лиррию полюбить меня?

Джесс толкнула её в живот, но Эйми не обратила на это внимания. Она была слишком погружена в чёрную дыру, в которую провалилась. Джесс толкнула её снова, на этот раз сильнее.

— Что? — раздражённо огрызнулась Эйми.

Она не могла сдержать свой гнев или горе, сильные эмоции хлынули из неё, как кровь из раны. Джесс отпрянула и вскочила на ноги. Она наполовину расправила крылья, и они тревожно затрепетали.

— Нет! — воскликнула Эйми, тоже вскакивая на ноги. — Только не улетай снова.

Она попыталась подавить охвативший её ужас и перестать посылать его Джесс. Крылья Джесс замедлили движение и опустились обратно к телу, но она быстро выпустила три клубы дыма.

— Как я могу перестать посылать тебе плохие эмоции, если это всё, что у меня есть? — спросила Эйми тихим, как у маленького ребёнка, голосом.

Джесс шагнула вперёд и легонько толкнула её головой в плечо. Эйми покачивалась на мягкой траве, её разум был наполнен волной любви и принятия.

— Я знаю, ты принимаешь меня такой, какая я есть, девочка, — она протянула руку и погладила Джесс по морде. — Но больше никто.

Джесс прижалась головой к лицу Эйми. Её чешуя была холодной, и Эйми задрожала, но она не отстранилась. Её дракон был простым, его эмоции были понятны, и он любил Эйми. Облака снова закрыли луну, и, стоя в кромешной тьме, Эйми наконец поняла, что делает не так. Она отстранилась и посмотрела на лицо Джесс, на которое падала длинная тень.

— Тебя не волнует, что ты зелёная, а Малгерус оранжевый, а Миднайт фиолетовая. То, что ты меньше других драконов, тебя не беспокоит. Ты всегда принимала меня такой, какая я есть, но ты — часть меня, и я — часть тебя тоже. Это значит, что я принимаю себя, — Эйми была слегка ошеломлена собственным открытием. — И мне не нужен кто-то ещё, чтобы защищать себя. Тебе наплевать на моё лицо, значит, где-то внутри есть часть меня, которой тоже всё равно. Теперь я Небесная Всадница и могу за себя постоять.

Она повернулась на запад, вглядываясь в темноту, туда, где, как она думала, находился лагерь. Над ними нависло тяжёлое облачное небо. Эйми глубоко вздохнула.

— Мне не нужно, чтобы кто-то из вас любил меня, потому что мой дракон любит меня! — закричала она.

Позади неё Джесс зарычала, звук был глубоким и рокочущим. Удивлённая, Эйми обернулась и увидела, что её дракон тоже вызывающе смотрит в темноту. Несмотря на слёзы, ужас и боль, которые она испытала ночью, Эйми рассмеялась. Было удивительно кричать о своих чувствах, а не прятаться и притворяться, что она не расстроена. Насмешливое лицо Натин всплыло в её сознании, и она повернулась обратно к западу.

— Это лицо настоящей Небесной Всадницы! Это единственное лицо, которое у меня есть, и мне всё равно, нравится оно вам или нет! — тяжело дыша от крика, Эйми подбежала и обняла Джесс. — Спасибо тебе, — прошептала она в драконьи перья.

Новое чувство уверенности опьяняло, как выброс адреналина во время первого полёта, и это заставляло её нервничать. Она чувствовала, что в её теле появилась новая энергия, и ей нужно было использовать её. Порыв ветра бросил её длинные локоны ей на лицо, и, когда она протянула руку, чтобы откинуть их назад, ей в голову пришла мысль. Это была пугающая и волнующая мысль. Прежде чем она потеряла самообладание, она вытащила из-за голенища маленький кинжал, схватила прядь волос и отрезала. Длинные локоны распустились и упали на траву. Эйми ахнула, не в силах поверить, что она на самом деле только что сделала это. Её волосы всегда были завесой, за которой она прятала своё лицо. Двигаясь быстро, чтобы не передумать, она стригла их снова и снова. Длинные пряди запутывались в траве у её ног или уносились ветром в озеро, белоснежные локоны смешивались с тёмно-каштановыми.

Работа была не из лёгких, но Эйми было всё равно. Закончив, она застыла на месте, сердце бешено колотилось в груди, а холодный ветер овевал затылок. Её кудри были коротко подстрижены и обрамляли голову, прикрывая только уши, но оставляя открытой заднюю часть