Я фыркнула.

— Некоторые вещи не меняются. Даже после тысячи лет в заточении.

— Особенно после тысячи лет в заточении, — поправил Орион. — Он голодал по живому общению. Особенно женскому. Сейчас компенсирует.

Мы замолчали.

Я пила воду маленькими глотками. Он смотрел в пол, погружённый в свои мысли.

— Орион, — начала я тихо. — То, что ты сказал… В рубке. Про узы. Про то, что я не…

Взрыв шума за дверью оборвал меня.

Смех. Женский, звонкий, много голосов сразу.

Топот ног.

Дверь распахнулась с грохотом — так резко, что задела стену.

Вейлан ворвался — взъерошенный, возбуждённый, глаза горели, на губах — широченная ухмылка.

За ним — девушки.

Пять штук.

Молодых, ярких, шумных.

Они влетели в комнату как стая разноцветных птиц — болтали все разом на местном наречии, смеялись, указывали на нас, хлопали в ладоши.

— Вейлан, что за… — начал Орион, поднимаясь.

— Всё отлично! — Вейлан развернулся к девушкам, махнул рукой, что-то сказал на их языке — быстро, уверенно.

Они замолчали, слушая.

Он указал на меня.

Все пять пар глаз уставились.

Одна — самая высокая, с медными волосами, заплетёнными в десятки тонких косичек, что звенели от бусин, — шагнула вперёд. Оценила меня взглядом с головы до ног.

Сказала что-то Вейлану.

Он кивнул, ответил.

Она рассмеялась — звонко, одобрительно.

Развернулась к подругам, крикнула что-то.

Они ринулись ко мне.

— Подожди, что… — я попыталась отступить, но они были быстрее.

Две схватили меня под руки — крепко, но не больно. Потащили к двери.

— Орион?! — я обернулась, ища помощи.

Он стоял, уставившись с открытым ртом.

— Вейлан, что происходит?!

Вейлан только махнул рукой весело.

— Всё нормально! Доверься мне!

Меня уже тащили за дверь.

Одна из девушек — маленькая, круглолицая, с короткими чёрными волосами — повернулась ко мне.

Улыбнулась, обнажая белые зубы.

— Ты, — сказала она на ломаном всеобщем языке, тыкая пальцем в мою грудь. — Грязная. Как… как песчаная крыса.

Остальные засмеялись — не злобно, скорее подбадривающе.

— Мы делать красивой! — продолжила круглолицая, и глаза её блестели от возбуждения. — Праздник сегодня! Большой! Все красивые должны быть!

Она дёрнула мою руку, и браслеты на её запястьях зазвенели — тонкие, металлические, десятки штук, что спускались почти до локтя.

— Баня! Масла! Краски! Платье! — она перечисляла, загибая пальцы. — Ты будешь как… как принцесса!

— Я не хочу быть принцессой! — я попыталась вырваться, но девушка с медными косами крепко держала одну руку, а третья — худая, высокая, с кожей цвета тёмного дерева — вторую.

Они тащили меня по коридору, вниз по узкой лестнице.

Их одежда была яркой, лёгкой — тонкие ткани всех цветов. Короткие топы, оставляющие животы обнажёнными. Длинные юбки с разрезами, что развевались при ходьбе. Браслеты на запястьях, лодыжках, шее — металл звенел при каждом движении как музыка.

Волосы распущены или заплетены, украшены бусинами, перьями, цветами. Кожа блестела от масел, пахло жасмином, корицей, чем-то сладким, дурманящим.

Мы вышли на улицу.

Жара ударила мгновенно. Солнце в зените, беспощадное.

Но девушки не замедлились — тащили меня через узкие улочки, лавируя между торговцами, что развешивали яркие ткани, фонари, готовясь к вечернему празднику.

— Куда мы идём?! — крикнула я.

Круглолицая обернулась, улыбнулась.

— Баня! Лучшая баня в городе! Моя тётя владеет! Она сделать тебя красивой!

Она сжала мою руку — тёплая, влажная от пота ладонь.

— Не бойся. Мы друзья. Серебряный сказал — ты хорошая. Помочь надо.

Серебряный. Вейлан.

Что он им наплёл?

Мы свернули в переулок, остановились перед низким зданием.

Из-под двери валил пар. Запах жасмина, розовой воды, чего-то терпкого.

Дверь открылась.

Женщина появилась — полная, средних лет, с добрым лицом и властными глазами.

Оглядела меня.

Присвистнула.

Сказала что-то девушкам — они закивали, засмеялись.

Женщина схватила меня за подбородок — крепко, повернула голову вправо, влево.

Проверила волосы, кожу на руках.

Покачала головой, что-то пробормотала.

Затем улыбнулась — широко, тепло.

— Работы много, — сказала она на ломаном всеобщем. — Но справимся. Входи, девочка. Сделаем красавицу.

Она потянула меня внутрь.

Дверь захлопнулась за спиной.

Пар окутал мгновенно.

И я поняла — сопротивление бесполезно.

Что бы Вейлан ни задумал…

Я была в руках этих женщин.

И они явно собирались преобразить меня.

Нравилось мне это или нет.

* * *

Меня затащили в глубину бани — через узкий коридор в большую комнату, где пар был настолько густым, что едва видела на вытянутую руку.

Каменный пол, скользкий от влаги. Большой бассейн в центре, вода парила. По краям — скамьи, полки с глиняными сосудами, пучки трав, развешенные под потолком.

Женщины окружили меня плотным кольцом.

Круглолицая что-то скомандовала весело.

И они начали стягивать с меня одежду.

— Эй! Подождите! — я попыталась отбиться, но их было пятеро, а я одна.

Тунику стянули через голову. Штаны — следом. Нижнее бельё.

За секунды я оказалась обнажённой, скрестив руки на груди инстинктивно.

Девушка с медными косами — та, что держала меня крепче всех — оглядела критически.

Провела пальцем по моему плечу, показала остальным — на пальце осталась полоса грязи.

Все засмеялись — не злобно, скорее сочувственно.

Одна сказала что-то, изображая, как моет что-то очень грязное.

Остальные закивали.

— Ты, — круглолицая указала на бассейн. — Туда. Сейчас.

Я не успела возразить.

Две девушки схватили меня под руки, потащили к воде.

— Я сама могу… — начала я.

Меня толкнули.

Я полетела в воду с всплеском.

Горячая. Обжигающе горячая.

Я вынырнула, задыхаясь, отфыркиваясь.

— Горячо! Слишком горячо!

— Привыкнешь! — круглолицая присела на краю, болтая ногами в воде. Браслеты на лодыжках звякнули. — Кожа должна открыться. Грязь выйти.

Остальные сидели по краям, болтали между собой, иногда указывая на меня, смеясь.

Полная женщина — тётя, судя по всему — подошла с большим глиняным кувшином.

Плеснула содержимое в воду рядом со мной.

Запах взорвался — жасмин, роза, что-то цитрусовое, терпкое.

Масла растеклись по поверхности воды радужными разводами.

— Сиди. Десять минут, — скомандовала тётя. — Кожа мягкой станет.

Она ушла, вернулась с пучком каких-то веток.

Села на краю бассейна рядом со мной.

— Подойди ближе, девочка.

Я подплыла осторожно.

Она схватила меня за плечо — крепко, не давая отступить.

И начала тереть веткой по моей коже.

Жёстко. Безжалостно.

— Ой! Больно!

— Должно, — она не замедлилась. — Мёртвая кожа. Грязь. Всё снять надо.

Она терла мою спину, плечи, руки — методично, профессионально.

Кожа горела, краснела, но я чувствовала — действительно становилась мягче, глаже.

Девушки прыгнули в воду следом — все разом, с визгом и смехом.

Окружили меня снова.

Одна взяла мои волосы и начала распутывать пальцами, терпеливо разбирая каждый узел.