— А божественный прохвост у нас не я! — огрызнулась обиженно, не подумав. — Кто мне поверит? Я же не предсказительница!..

Впрочем, демиург не обиделся.

— Как скажешь, — уже гораздо спокойнее отозвался он. — Вы мне, в принципе, здесь не мешаете. Вот только, если не отплывете сейчас, потом Мартиниану будет уже некуда возвращаться. Понимаешь?

Я повторно выпала в осадок. Так вот в чем дело!.. Нас не просто так отпускают сейчас? А потому что дома у моего синеглазого какая-то катастрофа?

Внезапно стало почему-то горько и больно. Я, кажется, уже привыкла считать Мартиниана своим. Сжилась с мыслью, что он будет мне мужем. Даже несмотря на то, что сам Мартиниан явно еще не готов это признать. А если мы так быстро вернемся обратно, он сразу же потащит меня в храм разводиться…

Бессознательно я схватилась за запястье с коронованным змеем и погладила рисунок. Вот точно, что… змей! Искусил, соблазнил и… И что мне теперь делать? Становиться фавориткой короля? Или так и жить, издали наблюдая, как он станет супругом другой?

— Боже, что за мысли бродят у тебя в голове! — с отвращением фыркнул на это демиург. И я вздрогнула. Неужели я непроизвольно ляпнула это вслух? Или божественный прохвост может читать мысли? — Второе, — мурлыкнул этот гад. — Это же сон. Сейчас это не сложно. А вообще, не забивай голову глупостями. Скоро выйдет срок моего пари, и я получу возможность помогать тебе в открытую. А до этого Мартиниану будет не до храма и обряда аннуляции брака, поверь.

И я поверила.

Утром вскочила намного раньше, чем обычно. Задолго до того, как в комнате появилась Нора. Сама умылась и расчесала после ночи волосы. Кстати, местная норма спать в чепце бесила. Но зато после ночи волосы были не такие спутанные. А с учетом того, что в этом мире не было привычных мне средств для ухода за ними, а сами волосы отросли в рекордные сроки почти до попы, это не могло не радовать.

Когда появилась камеристка, она ошарашенно вытаращила на меня глаза. Я к этому времени уже сама надела белье и сейчас сражалась со шнуровкой корсета. Увы, затянуть ее самостоятельно на спине не представлялось возможным. А без корсета никак было нельзя. Да и неудобно, если честно.

— Леди!.. — потрясенно выдохнула Нора.

— Просто помоги мне, ладно? — пропыхтела я в ответ, не уверенная, что переживу очередную порцию нравоучений. В последнее время Нора словно задалась целью воспитать из меня истинную леди и даму викторианской эпохи. А я активно этому сопротивлялась. Но сейчас на препирательства не было времени. — Мне очень нужно как можно быстрее увидеть Мартиниана!

— Что-то случилось? — насторожилась камеристка, подходя поближе и наматывая на кулаки концы перехваченной у меня шнуровки.

— Все потом! — выдохнула в ответ сквозь зубы, готовясь вытерпеть пытку. Все-таки корсет — это неудобно и даже мучительно. «Изобрести», что ли, бюстгальтер? А где взять косточки и поролон?

К счастью, Нора прониклась. Молча зашнуровала на мне пыточное приспособление, помогла надеть платье. А потом быстро и ловко зачесала мои волосы в кокетливую прическу. И я, впервые даже не глянув на себя в зеркало, помчалась варить утренний кофе.

Ожидаемо Мартиниана еще не было. Я слишком рано примчалась на кухню. Даже повар сегодня притопал, позевывая, позднее меня. Покосился на нервную герцогиню, мечущуюся между плитой и столом, и неожиданно молча, со стуком захлопнул рот, даже не сделав мне замечание за пролитую на пол воду, в которой я же и поскользнулась…

Ко всему прочему, я и не подумала, что буду делать, если кофе будет сварен, а Мартиниан еще не выйдет из комнаты. Почему-то казалось важным сварить напиток как можно скорей. Впрочем, принц появился на пороге кухни, едва шапочка пены поднялась над ковшиком, и я сняла кофе с плиты.

— Твоя Нора примчалась к моему камердинеру с известием, что что-то случилось и нам нужно увидеться как можно быстрей, — нейтрально обронил после утреннего приветствия Мартиниан, входя в кухню.

Я молча вознесла хвалу камеристке. Привычно положила в каждую чашку сахар, залила горячей ароматной жидкостью и протянула одну чашку принцу.

Так же молча мы вышли в столовую. И только когда я присела к столу, Мартиниан собственноручно плотно закрыл дверь в помещение, сел рядом и скомандовал, пристально глядя мне в лицо:

— Рассказывай!

Молча отхлебнув горячего кофе, я поморщилась, ошпарив язык. Зато боль неожиданно прочистила мозги. Я сумела понять, что мне нужно сказать Мартиниану и как, чтобы и демиурга не подставить, и врать не пришлось.

Поставив на стол подрагивающими от волнения пальцами чашку, глубоко вздохнула и осторожно начала:

— Я не умею лгать, да и не хочу, — сообщила, не глядя в лицо принцу. — Поэтому просто поверь и не задавай вопросов: через три дня, на рассвете, пока солнце не оторвется от горизонта, мы сможем покинуть бухту и вернуться домой…

Мне сложно сказать, какой реакции от липового супруга я ожидала. Наверное, радости, возбуждения, предвкушения. Или все же попыток задать уточняющие вопросы. Но точно не столбняка, который напал на Мартиниана после моих слов. Принц, по-моему, дышать рядом со мной перестал. У него даже чашка в руке наклонилась на сторону так, что еще немного и горячий кофе пролился бы ему на кожу. Мне пришлось вынуть посуду из ослабевшей руки и самой поставить ее на стол. Хоть и сама нервничала до трясучки.

Мартиниан так долго сидел неподвижно, что я забеспокоилась: все ли с ним хорошо? Даже хотела пощелкать у него перед носом пальцами, проверяя, жив ли принц. Но не успела. Мартиниан отмер сам. Схватил чашку с кофе и сделал большой глоток. Тоже обжегся горячей жидкостью, замахал рукой возле открытого рта. А потом, когда боль слегка утихла, уставился на меня безумными, потемневшими от переполнявших его чувств глазами:

— Уверена?

Я тихонечко перевела дух и убежденно ответила:

— Абсолютно! Ошибка исключена!

Я опасалась нового шквала вопросов, на которые у меня просто не было ответа. Но…

— Тогда… Тогда у нас очень мало времени! — решительно выдохнул Мартиниан, допил кофе, даже не поморщившись, и встал из-за стола. — С учетом испортившейся погоды, могут быть проблемы!

Будто иллюстрация к словам принца где-то далеко протяжно и глухо заворчал гром: над островом снова собиралась гроза.

Последующие два дня для всех превратились в сплошной и непреходящий кошмар. Нас было много, да. Но короткие и интенсивные ливни, вынуждавшие прятаться от потоков воды с неба, отнимали много времени, не давая разобраться с саженцами кофейных деревьев, не позволяя перетаскать на корабль припасы и вещи.