— Здесь так красиво, — сказала она мягким голосом.

Лиррия пожала плечами.

— Да, трудно восхищаться этим, когда ты голодна.

Затем она снова повернулась к Миднайт. Плечи Эйми разочарованно опустились. Возможно, она неправильно рассчитала время. Она всё ещё не очень хорошо понимала, когда следует проявлять привязанность, а когда нет. Сквозь цветные чехлы на повозках она видела, как суетятся люди, устанавливая палатки и разжигая костры для приготовления пищи. К вечеру ветер стих, и в неподвижном воздухе зазвучали громкие голоса. Было много смеха, и настроение у всех было весёлое, когда они готовились провести свою первую ночь в тундре.

— Ладно, я пойду узнаю, какой график дежурств на сегодня, — сказала Лиррия. — И перекушу. Я умираю с голоду.

— А у меня будут часы? — спросила Натин.

Лиррия покачала головой, отчего её серьги заискрились в мягком свете. — Не в одиночку. Возможно, мы подберём тебе кого-нибудь в пару, поскольку это твой первый раз.

Лиррия подмигнула Эйми, прежде чем повернуться и проскользнуть в лагерь. Её разочарование исчезло. Несомненно, подмигивание означало, что Лиррия собирается всё исправить, чтобы они несли дежурство вместе. Очевидно, что у них была работа, которую нужно было выполнять, лагерь, который нужно было защищать, но они также были одни, и никто, кроме звёзд, не наблюдал за ними. А сейчас, когда солнце садилось, становилось холодно, и им приходилось прижиматься друг к другу, чтобы согреться. Предвкушение вскипело в Эйми.

— Ты совершенно не права, — сказала она Натин.

— В чём? — спросила Натин, выглядя смущённой.

Эйми взяла у Джесс свою седельную сумку.

— Насчёт Лиррии, — ответила она, не в силах сдержать широкую улыбку, расплывшуюся по её лицу.

Затем, прежде чем Натан успела возразить, Эйми перекинула сумку через плечо и посмотрела в сторону Миднайт. В высокой траве сгущались тени, и прошло несколько минут, прежде чем её взгляд наткнулся на фиолетового дракона. Миднайт свернулась калачиком на груде покрытых лишайником валунов неподалеку от лагеря. Эйми обвила руками шею Джесс, крепко прижимая её к себе. Сквозь чешую она чувствовала ровное биение сердца своего дракона.

— Иди и сядь с Миднайт, — сказала ей Эйми. Джесс легонько подтолкнула её локтем, её гладкая холодная чешуя коснулась щеки Эйми. — Ты, должно быть, устала после целого дня полёта. Хотя тебе определённо не нужен ужин, потому что ты съела целых трёх зайцев, жадина, — при упоминании ужина у Эйми заурчало в животе. — Ступай.

Она подтолкнула Джесс, как морально, так и физически. Джесс не пошевелилась. Вместо этого она снова толкнула Эйми локтем, на этот раз более сильно, заставив её отступить на шаг.

— Давай, Джесс, просто иди, — сказала Эйми с раздражением в голосе. Она не хотела признаваться, что чувствует беспокойство, но Джесс ясно дала понять, что ей всё известно. — Ладно, я знаю, что всё это, — она махнула рукой в сторону повозки, — заставляет меня немного нервничать, но я пытаюсь это скрыть, так что не могла бы ты, пожалуйста, просто притвориться, что не чувствуешь моей нервозности? Просто иди и ляг на один из камней, веди себя непринуждённо и не огрызайся на Малгеруса.

Наконец, бросив на неё последний пристальный взгляд своих жёлтых глаз, Джесс поняла намёк и упорхнула. Приземлившись на скалу ближе к полуночи, она сложила крылья и легла, спрятав голову под свёрнутым хвостом. Мгновение спустя Малгерус уселся на валун по другую сторону от Джесс. Эйми повернулась к Натин.

— Ты хочешь… — начала она, но Натин перебила её.

— Ни за что, — Натин покачала головой. — Сегодня вечером обязательно будет вкусная еда и истории, и я не хочу ничего пропустить, потому что люди думают, что я с тобой. — Она подняла свою седельную сумку. — Найди себе ужин сама.

Натин не проскользнула между двумя повозками в свет и шум лагеря, оставив Эйми в сгущающейся темноте.

— Отлично, — сказала она себе. — Я пойду и подружусь с кем-нибудь ещё. Теперь, когда я стала настоящей Всадницей, я могу это сделать.

Она расправила плечи и зашагала в лагерь. Трава прогибалась под её шагами, к чему она ещё не привыкла. Всю свою жизнь она ходила по мощеным улицам, а затем по скалам Кольцевых гор. В лагере, окруженном защитным кольцом из повозок, было оживлённо и шумно. Эйми задумалась, появятся ли когда-нибудь, после строительства дороги, уютные постоялые дворы вдоль маршрута. По лагерю разносились запахи готовящейся пищи, и в животе у неё громко заурчало. Она заметила Натин, её улыбающееся лицо было освещено светом костра, у которого она стояла. Эйми была поражена, увидев, что она уже держит в руках кружку с дымящимся чаем и смеётся вместе с двумя другими людьми. Один из них, молодой человек с бородой в форме лопаты, громко расхохотался над чем-то, что сказала Натин. Эйми завидовала другой девушке, которая уже успела вписаться в жизнь каравана и завести друзей.

— Но я тоже могу это сделать, — ободряюще прошептала она себе под нос.

Она искала подходящую группу людей, а не тех, с кем разговаривала Натин. Пожилой городской стражник сидел на ступеньках повозки и смазывал маслом свою кольчугу. Морщинки на его лице придавали ему добродушный вид, и он улыбнулся молодой женщине, которая поставила кружку с чаем на ступеньку рядом с его бедром. Стараясь придать своим ногам уверенности, Эйми подошла к ним.

— Меня зовут Эйми, — начала она. — Я новичок, поэтому у меня нет подходящих часов, но могу ли я ещё чем-нибудь помочь? Все выглядят такими занятыми. Я не очень хорошо готовлю чай, но моя тетя работала в пекарне и научила меня готовить, чтобы я могла помочь с этим.

Эйми выжидающе улыбнулась им. Женщина прищурилась, глядя на неё. Стражник медленно снял кольчугу и встал.

— Я думаю, мы справимся без твоей помощи. И, наверное, будет лучше, если ты будешь держаться особняком, — сказал он тихим, но твёрдым голосом.

— Это та, о ком говорил Граррон, — сказала женщина, выглядывая из-за плеча стражника.

— Разве тебе не нужно присматривать за драконом? — многозначительно спросил стражник.

Эйми подняла на него глаза. Он не был жестоким, не кричал и не оскорблял её, но выражение его лица было таким же, какое она видела всю свою жизнь. То, что она была Всадницей, не изменило отношения к ней окружающих. На глаза у неё навернулись слёзы, и она поспешила уйти, пока он не заметил, что она расстроена. Решив больше не терпеть отказов, она поискала кого-нибудь другого, с кем можно было бы поговорить. Розовое небо погасло, и на лагерь опустилась короткая ночь. Лица людей светились оранжевым в