— Это Лес, — сказала я ему. — Это не настоящее имя, но оно единственное, которое ты получишь. Ты пытался убить его около ста лет назад, и с тех пор он то появлялся, то исчезал, и с каждым годом его становилось всё труднее убить. И в каждом цикле, который пытался начаться, он всё ещё был там, всё ещё не умирал.

— Я убью этого слугу, — сказал король, бледный и разъярённый. — Он клялся, что разобрался с этим!

— Удачки, — сказала я. — От Атиласа избавиться так же трудно, как и от Леса. Если он умён, то сейчас он где-то далеко отсюда.

— Я предупреждаю тебя, предвестник, — обратился король к Лесу. — Если ты решишь связать свою судьбу с эрлингом, а не со мной, это будет твоей последней ошибкой! Подумай хорошенько!

— А вот ещё одна забавная вещь, — сказала я, чувствуя, как во мне нарастает пьянящее веселье. Я прислонилась к тёмной стене, чувствуя холод везде, но особенно там, где не было моей правой руки. — Он не предвестник.

— Алло, алло! — радостно сказал Лес королю. — Не предвестник!

Король, всё ещё настороженный и разъярённый, но уже не испуганный, холодно сказал:

— Конечно, ты предвестник! А кто ещё мог им быть?

— Доброго денёчка, — сказала я, смеясь над тенями, которые танцевали вокруг меня. — Меня зовут Пэт. Я ваш местный предвестник. А вон тот? Он последний эрлинг. Или, может быть, первый, без понятия. Он не мёртв и не так глуп, как кажется, и всю последнюю неделю убивал других эрлингов моей лучшей нержавеющей сталью, так что тебе лучше приготовиться к бою. Он тоже ведёт нечестную игру.

Глава 12

Забавно, как всё становится на свои места, когда вы используете правильные инструменты для работы — или, может быть, просто, когда вы расставляете детали по нужным местам и перестаете в безумной панике разбрасывать вещи, пытаясь разобраться в них, и делаете всё самостоятельно.

Всё это для того, чтобы сказать, что пока я стояла там, опираясь на стену, и кровь всё ещё сочилась сквозь повязку Между, всё вдруг показалось намного проще, даже если такие обычные вещи, как стоять и дышать, давались мне с трудом. Все тяжёлые вещи — ожидания от Между, старый король, новый король, порядок жизни и всё, что вы ещё называете тем, что по сути было самоисполняющимся Рагнарёком, — внезапно стали легче и сами собой свалились с моих плеч.

Всё, что мне оставалось, — оставаться в живых ещё немного и убедиться, что стена продолжает меня удерживать.

Не знаю, кто научил Леса драться. Это определённо был не кто-то вроде Зеро, и это было заметно. Это тоже имело значение: король был обучен настоящему бою на мечах, где на каждое движение приходилось встречное движение, а на каждый выпад — парирование. Лес был обучен на протяжении нескольких жизней переживать неминуемую смерть и отчаянно пытаться не уступать и не умереть. Он сражался дико и непредсказуемо, его босые ноги то сжимались, то двигались с ошеломляющей скоростью, он уворачивался от ударов, которые должны были убить его, и каким-то образом избегал ударов, которые должны были пронзить его насквозь.

Король тоже отчаянно сражался, и с течением времени он становился всё более и более разочарованным, из ран на его руках и ногах сочилась голубая кровь. Я усмехнулась про себя, потому что знала, что, скорее всего, произойдёт в этот момент — и как бы там ни развивались события, конец должен был наступить очень скоро.

Однако я не была готова к тому, что всё произошло именно так. Король был так расстроен, что я ожидала ошибки — и ошибка произошла, но не с его стороны. Лес недостаточно быстро уклонился от яростного удара короля, и меч эрлинга отлетел в сторону и зазвенел по кирпичу.

Король бросился вперёд, не раздумывая, стремительно и смертельно опасно, и я оттолкнулась от стены, устало осознавая, что мне снова придётся сражаться… как раз в тот момент, когда король снова отшатнулся с вилками, торчащими из каждого плеча.

— Ой, — воскликнула я, покачиваясь на пятках. — Это мои лучшие вилки!

Для короля фейри, в котором к тому же не было достаточно человеческого, они были почти отравой: он отступил ещё на шаг и упал на колени, а затем, получив ещё четыре быстрых удара вилками в грудь, опрокинулся навзничь на холодные кирпичи.

— Вот блин, — сказала я.

Трудно думать о ком-то как о Большом Зле, когда твой старый товарищ по детским играм слишком пригвоздил его к полу практически всеми вилками из твоего ящика для столовых приборов. В своей жизни король был верховным и недосягаемым для той самой силы, которая удерживала его у власти, — он мог убивать, охранять или заключать в тюрьму по своему усмотрению.

Теперь, пригвождённый к полу вилами из нержавеющей стали, его магия была связана и недосягаема, сила, к которой он должен был иметь доступ, была совершенно недоступна, и всё, что он мог делать, — рычать от ярости, боли и разочарования в каменный потолок.

Я вскрикнула «Ой», но у меня не было ни рук, ни сил закрыть уши, поэтому я просто ждала, пока он перестанет орать. И пока я ждала, я увидела, как Лес снова поднял меч эрлинга.

— Предатель! — прорычал король. — Не смей пытаться убить меня с помощью сил, которые сделали меня королём!

— Это больше не в твоей власти, — заметил Лес, всё ещё двигаясь к нему.

— Ты, Пэт…

— Знаешь что?

Он уставился на меня в бессильной ярости, а затем, словно решив, что это может как-то меня развеселить, рявкнул:

— Что?

— Ты выглядишь чертовски нелепо, — сказала я, капая кровью на стену, когда снова прислонилась к ней.

У меня было всего мгновение, чтобы увидеть неприкрытую ярость и бессилие в его глазах, прежде чем Лес отрубил ему голову.

— У меня даже не было возможности произнести монолог, — пробормотала я. Наверное, мне следовало сказать что-нибудь о банальности зла, но у меня просто не было сил. Вместо этого я добавила неопределённо: — Много крови.

— Да, — удовлетворённо сказал Лес. Кровь текла вокруг него и под ногами, пропитывая кожу и образуя синие ручейки по всему телу. — Он мёртв.

— Ну, — сказала я. — Думаю, стоит убедиться.

Лес ткнул тело окровавленным пальцем ноги, затем достал из кармана ещё одну вилку и задумался.

— Ладно, я не имела в виду, что ты должен снова ударить