Махараджа выглядел слегка невыспавшимся, но ноги его были сплетены так изящно, будто он всю жизнь занимался до-тани. Он, неуловимо напоминавший Люку Тандаджи смуглой кожей, плосковатым лицом и миндалевидными черными глазами, приложил ладонь к сердцу и склонил голову в красном тюрбане с большим рубином. Люк рубин приметил сразу и оценил даже с некоей завистью.

— Для меня честь оказаться здесь, ваши величества, ваше высочество, герцоги, эмиры, — речь махараджи звучала распевно. — И я должен сразу передать вам то, на что уполномочил меня божественный покровитель Тидусса. С сегодняшнего дня Тидусс переходит из ведения Великого Ученого Ши под покровительство Вечного Ворона.

Люк нахмурился, подобрался рядом Тамми.

— Подтверждаю, — отозвался император Цэй Ши. — Отец говорил со мной накануне коронации. С сегодняшнего дня он не держит свою руку над Тидуссом.

— То есть, — уточнила Василина Рудлог, — в ведении Жреца теперь будет две страны — Блакория и Тидусс?

— Нет, — раздался морозный голос, и присутствующие застыли, глядя, как возникает посреди зала меж сидящих по кругу правителей рыжий человек в темных длинных одеждах. Василина Рудлог ахнула, ее старшая сестра нахмурилась, да и Люк узнал его — это был рыжий маг, который рассказывал в покоях пятой принцессы о том, что он темный и пойдет за ней. Только словно истощавший и отрастивший бороду.

И Нории его, судя по взгляду, тоже узнал. Люк вспомнил, что рассказывала Марина о своей сестре Алине, вгляделся в прибывшего — и чуть не ослеп, такой тьмой и холодом полыхнуло в него, такой смертной тоской и пустотой пронзило. Герцог ошеломленно заморгал, поднеся руку к глазам и мысленно кляня свое любопытство. Не маг это был, точно не маг.

Присутствующие поднялись — поднялся и Люк, думая, что привычка к сидению на полу и необходимость раз за разом вставать воспитывает в йеллоувиньцах смирение, — присутствующие поклонились, пока прибывший на совет бог разглядывал Цэй Ши. Улыбнулся, и лицо его вдруг показалось старше, чем было до этого.

— Невежливо так являться без приглашения, добрый хозяин и достойный сын Ши, — сказал он, и Люку снова стало морозно, — но так случилось, что должно мне сейчас занять место среди вас. Но сегодня твоя коронация, а на коронацию гость не должен являться без подарка. Да и стыдно мне будет перед братом Ши, если я уйду, не одарив тебя.

Гость вытянул руки, и в них соткалась из воздуха шкатулка темного старого-старого дерева. Сам подошел к замершему императору.

— Правь долго и мирно, — изрек он, и слова эти прозвучали обещанием, — и пусть дом твой будет плодовитым. Брат Ши дал вам сильной крови. Все есть у янтарных тигров, и не нужно вам лишних чудес. Но вы цените красоту, а в этой шкатулке семена семи цветов, которых нет уже на Туре, давно выродились они. Пусть твой прекрасный парк станет еще красивее. А о тайных свойствах тех цветов ты сам узнаешь, когда они распустятся — вы, Желтые, это умеете.

Император склонил голову и двумя ладонями принял подарок. И Жрец развернулся к Совету.

— Подтверждаю слова юного Санду, — глаза его едва заметно мерцали зеленым. — Я ухожу в Тидусс и на Туну. Они теперь будут моей вотчиной, а, соединившись, станут основой новой страны. Блакория же остается брату Инлию. Будет у него под крылом два белых короля, как сложилось до моего возвращения.

Люк прикрыл глаза. Надежда, что корона выберет не его, рухнула — в любом случае светит ему либо Инляндия, либо Блакория. И по здравому размышлению все же предпочтительней Инляндия. А по еще более здравому — на коронацию он, как и планировал, не пойдет. Пусть коронуется Тамми, пусть женится на Рите, рожает кучу детей и кого-нибудь из них сажает в Блакории на трон. Очень Люк не любил, когда ему не оставляли выбора. А тут ситуация была патовая.

Жрец вдруг взглянул на него насмешливо, почти так, как ранее — император, и его светлость вновь чуть подморозило. Стало стыдно, будто он сейчас думал о чем-то недостойном.

— Садитесь, — не приказал, попросил Жрец, — и позвольте мне сесть среди вас. Есть вопросы, которые мне нужно решить с вашей помощью. И сразу скажу, что вы вольны мне отказать. Я не вправе отдавать вам приказы, дети моих братьев и сестры, правители других стран, но просить — могу, не так ли?

И никто ему возразить, конечно же, не смог.

Вей Ши, сын императора, отдал Ворону свою подушку и поднес свой столик с чаем и второй, с бумагами. Жрец благосклонно кивнул ему, опускаясь на коврик между императором и Демьяном Бермонтом. Но когда принц уже отходил, бог взял его за руку.

— Я чую в тебе силу спутника моего, Мастера клинков, — сказал Жрец. — Без него не вышли бы мы из другого мира. Будь достоин его, ученик. И знай, что любая недостача восполняется из собственной силы и умения.

Люк не понял, о чем речь, но лицо наследника словно посветлело, и он поклонился Ворону. А затем сел на голый пол позади отца.

Жрец взял бокал с вином, с наслаждением в полной тишине вдохнул его запах и сделал глоток. И Люку вдруг подумалось, что, возможно, богу нравится пребывать в человеческом теле и жить жизнью человека. Возможно, ему ужасно надоело там, на чужой планете, в одиночестве, и он снова спешит пожить и почувствовать.

Жрец снова взглянул на него, потом на кого-то еще, и Люк представил, в каком мысленном лихорадочном облаке от всех окружающих он находится.

— Что же, — довольно спокойно для создавшейся ситуации заговорил император и тоже отпил вина, — к нам присоединился… его божественность Вечный Ворон. Конечно же, статус дает тебе, Великий, право быть постоянным участником Королевского совета.

— Благодарю, — не моргнув глазом ответил Жрец.

— И прошу сразу прояснить для присутствующих судьбу Тидусса, — с должной долей уважения продолжил Цэй Ши. — Великий, отец пояснил мне, но раз ты здесь, прошу сказать, что ты имел в виду, когда говорил о том, что Тидусс и Туна соединятся?

— Тидусс будет оторван от одного материка и присоединен к другому, — терпеливо пояснил бог. Стало тихо-тихо, будто все задержали дыхание, и только от махараджи донесся удивленный сдавленный звук. Люк потянулся к вину и вовремя себя остановил, но другие участники себя не ограничивали. — Людей я подготовлю, — сказал Ворон. — Они не будут против.

«Еще бы», — подумалось Люку. И не только ему одному, похоже, потому что Жрец оглядел всех с понимающей улыбкой и нашел нужным добавить:

— Иногда нужно вовремя что-то