Она совсем не ожидала увидеть его, такого стремительного и пышущего яростью. Она вскочила с дивана, а затем попятилась, когда он ворвался в гостиную и двинулся к ней. Барт походил на своего отца, как никогда раньше.

— Что стряслось?.. — пролепетала она, когда взяла волю в кулак и остановилась, не дойдя до лестницы наверх нескольких шагов. — Почему ты не в академии?

Он дернул верхней губой, замирая перед ней, как вкопанный. Плохо сдерживаемые эмоции плескались в потемневших, почти черных глазах. Бартоломью молчал, не зная, с чего начать. Нимерия видела, как много на самом деле дракон хочет высказать, по почему-то не может подобрать верных слов.

Она нахмурилась, но осталась стоять на прежнем месте. Хотя, сердце подсказывало, что надо бы подойти, приложить ладонь к его лбу, спросить, здоров ли он. Ведь бледность и лихорадочный блеск глаз были явно плохим знаком.

— Твоего отца нет дома, он отбыл по делам.

Барт усмехнулся. Короткий всплеск эмоции, от которой у Нимерии пробежал холодок по позвоночнику.

— Я знаю. Мне нужна ты, а не он.

— Я?..

— Удивительно, правда? Пока я летел сюда, вспоминал свое детство. И знаешь, ты никогда не стремилась узнать меня поближе, мама. И потому тебя сейчас так удивляет, что я пришел именно к тебе.

— Не понимаю, о чем ты, милый. Чем я могу помочь?

Бартоломью посмотрел ей в глаза. Затем начал изучать лицо, опускаясь ниже, к напряженным хрупким плечам и крепко сжатым в замок рукам у живота.

— Ты никогда не любила меня. За столько лет даже не пыталась. Я лишь сейчас осознал, что причина твоего вечного холода, была не в моем поведении или успеваемости. Я — раздражающий фактор только потому, что просто существую на этом свете… Причина не во мне, как я всегда считал. А в твоей нелюбви.

Нимерию пронзили эти слова от макушки до самых пят. В груди шевельнулось чувство неправильности происходящего. Почему дракон вообще заговорил об этом? Зародилось подозрение, что он узнал правду… Но она отбросила эту мысль. Ведь не было никого, кто мог бы ему все рассказать.

Никого, кроме ее самой.

Сколько раз она почти решалась, почти переступала через страх перед мужем! Ей хотелось сбросить этот груз с плеч, наконец перестать притворяться.

Сдержанно улыбнувшись, Нимерия вернулась к диванчику, на котором читала книгу до того, как сын ее супруга ворвался сюда.

— Тебе все же стоит ввести меня в курс дела, милый. Зачем ты прибыл, да к тому же ко мне, а не к отцу?

— Я хотел убедиться.

— В чем?

— Он мне все рассказал. Ты не его истинная, и не моя родная мать. Это так?

Нимерия выронила книгу, которую только что подняла с журнального столика. Обернулась. Воздух застрял в легких, не давая сделать следующий вдох. Бартоломью медленно двинулся к ней.

— Это правда… — теперь уже утверждающе протянул он. — Я сразу понял, что отец не солгал, но все равно надеялся… Хотел услышать это от тебя. Увидеть твое лицо, когда задам вопрос.

— Я… я… — она наконец вдохнула полной грудью и едва не закашлялась. Опустилась на диван, так как ноги сами согнулись в коленях, отказавшись держать ее. — Это была его идея. Он хотел стереть из памяти… Забыть боль, которую он обрел, лишившись истинной. Твой отец запретил мне…

— Как ее звали? — перебил сбивчивые признания Барт.

Нимерия замотала головой, нервно улыбнувшись.

— Это не важно, милый…

— Как она умерла? Нет, не так — почему она умерла? Сказку про смерть в родах я уже слышал.

— С-сказку? Почему ты считаешь, что это неправда? — Нимерия изнутри обратилась в лед. Разговор ступил за опасную черту.

— Потому что она — истинная дракона. Истинные не умирают в родах! — он приблизился к ней почти вплотную, вынуждая отшатнуться назад. Склонился, опираясь на спинку дивана. — Разве что, ей кто-то помог.

Напряжение в ней достигло апогея.

— Уйди прочь!

Нимерия со всех сил оттолкнула дракона, вскочила и отбежала к камину. Ее голос дрожал, как и руки.

— Как ты смеешь даже подумать о таком! Как смеешь обвинять свою мать…

— Как ее звали?

— Анабель! — выкрикнула она, взрываясь. — Эту мерзкую шалашовку звали Анабель! Она испоганила всю мою жизнь! А ты — ее плоть и кровь — продолжил это дело даже после того, как я…

Она осеклась, глубоко вздохнула, беря себя в руки. Бартоломью стоял прямой, как стена, неотрывно глядя Нимерии в лицо.

— Договаривай, мама. Не останавливай себя.

— После того, как я осталась с мужем наконец наедине, — закончила она гораздо спокойнее. — В этом браке нас всегда было трое, Бартоломью. Даже после ее смерти. И счастливых среди нас до сих пор нет.

Дракон сжал зубы и отвел глаза.

— Улетай, Барт, — чуть тише продолжила Нимерия. — Улетай из Краста, пока есть такая возможность. Забери свою девчонку, прихвати долю из сокровищницы и улетай. Вам осталось несколько месяцев до выпуска из академии, но я знаю, что ректор лично аттестовал адептов раньше срока. Это возможно. Обратись к декану, ты его лучший адепт! Разорванный договор с Файерами — еще не конец. Будут другие. Рано или поздно ты ступишь на дорожку своего отца и сделаешь несчастными двух женщин. Если повезет, то только их…

Он вновь посмотрел на нее, все еще пребывая в молчании. Его лицо исказила гримаса горечи. В глазах скользнуло разочарование.

— Я знаю, — проговорил он чуть хрипло.

Нимерия плотно сжала губы, мысленно решаясь на следующий шаг. Подняла руку и вытащила из-за ворота золотую цепь с маленьким ключом. Обошла столик, разделяющий ее с Бартоломью, взяла его горячую ладонь своими ледяными пальцами и вложила в нее украшение.

— Сокровищница открывается двумя ключами. Твой — лишь от внешней двери.

Барт сжал цепочку в кулаке и посмотрел Нимерии в глаза.

— Ты хочешь избавиться от меня, — он не спрашивал, а утверждал. — Чтобы я не копал, не лез в это дело дальше. Не выяснял, отчего умерла моя родная мать.

Она сглотнула, стойко выдерживая его пристальный взгляд.

— Ты лишь потеряешь время, Бартоломью. А найдешь в итоге только боль и разочарование.

Офелия

Вечер выдался ужасным.

Несмотря на то, что в общей гостиной снова устраивали вечеринку, теперь уже без всякого повода, атмосфера в