Он отпустил сына, и тот отшатнулся.

— Что значит, моя мать не стала тебе женой? — надтреснутым голосом спросил Барт.

Лорд Эварс раздосадовано скривил губы.

— Нельзя было мне скрывать, заботиться о твоих чувствах. Это из-за меня ты вырос слабаком!

— Отец, поясни! — рявкнул Барт. — Моя мама мне… не мама? Я… я ни хрена не понимаю!

Дракон тяжелой поступью отошел к дивану и оперся рукой на спинку.

— Тебя родила моя истинная. Она умерла в родах. Я запретил Нимерии упоминать об этом. Наказал ей растить моего сына, как родного. Мой единственный наследник… Я старался уберечь тебя от горечи потери.

На нас обрушилась тишина.

Тяжелая, колючая, пробирающая до костей.

Казалось, стало даже темнее в комнате, свет перестал литься в окна, размазываясь по стеклу изморозью.

— Хочешь сказать… Что вычеркнул ту, — Барт тяжело дышал, медленно двигаясь к отцу. — Которая дала мне жизнь? Заставил считать, что холодная, всегда недовольная мной женщина — моя родная мать? Облепил меня ложью с самого рождения!

Я подбежала к истинному со спины и вцепилась в его предплечье.

— Барт, — тихонько позвала, сжав и разжав пальцы. — Посмотри на меня, милый.

Лорд Эварс вскинул острый взгляд, впившись им в меня.

— Да. Именно это я и хочу сказать. — Перевел глаза на сына, — Я был на твоем месте. И сделал правильный выбор.

Барт остановился. Напряженный и твердый как скала. Я чувствовала его каменные мышцы под слоями одежды, начинающие наливаться драконьим жаром.

— Правильный? — в голосе резанула злая усмешка. — Твой выбор привел к смерти истинной пары. Что может быть хуже для дракона?

— Я сохранил мир и трон. Их цена гораздо выше жизни одной безродной девицы.

Лицо лорда превратилось в маску, глаза потускнели. Почему-то я не поверила его словам. На самом деле он считал иначе, мало того, он до сих пор продолжал платить тому давнему выбору собственной душой.

Барт покачал головой и опустил ее, горько рассмеявшись.

Его отец молчал, вновь глядя на меня.

Я крепче сжала руку истинного, став к нему как можно плотнее. Хотелось слиться с ним воедино, чтобы разделить ту боль и разочарование, которые он испытывал.

— Что ж, я пришел сказать, что ты выиграл этот бой. Брачный договор разорван, — проговорил лорд Эварс. — Но ты проиграл войну, Бартоломью. Потому что этими землями испокон веков владели именно Файеры. Именно они отвоевали ее у темных эльфов. Первыми когда-то предъявили на нее права. Вернувшись, они согласны были разделить власть, с учетом союза наследников. А теперь…

— Да плевать, — оборвал речь отца Барт. — Война, так война. Я никогда не стремился к власти, мне не нужно кресло, к которому ты прирос задом за столько лет.

— Тогда можешь забыть о своей принадлежности к роду, — резко проговорил дракон. — Сына у меня больше нет.

С этими словами он стремительно прошагал мимо и покинул комнату, оставив дверь распахнутой.

Я оббежала Барта и встала перед ним. Провела ладонями по его пышущей жаром груди, обхватила лицо и заставила посмотреть на меня. В темных, как штормовое море, глазах стояли злые слезы.

— Ох, милый…

Настойчиво притянув его голову к себе, обхватила одной рукой плечи, приближая одеревенелое тело еще ближе.

Он подался навстречу, упираясь носом в изгиб моей шеи. Спустился ниже, пряча лицо на моей груди и вдруг зарычал, выплескивая кипевшие в нем эмоции. Я запустила пальцы в его волосы и прикрыла глаза. Барт обнял меня за талию, сжимая так сильно, что становилось больно. Но я позволила ему это, понимая, что никак иначе помочь не могу.

Только что разрушилась семья.

Оказалось, истинная лорда Эварса уже давно мертва, заплатив жизнью за рождение их сына. Должно быть, такое будущее ждало и меня. Но Барт сделал другой выбор, разрушив планы отца и, скорее всего, развязав войну.

Стоила ли моя жизнь такого? Я слишком предвзята, чтобы честно ответить на этот вопрос.

— Мне нужно увидеть мать, — безжизненным голосом проговорил Барт. — Посмотреть ей в глаза. Убедиться, что он не солгал.

— Сейчас не лучшее время, наверное…

— Единственное возможное. Потом я уйду и больше никогда не переступлю порог их замка.

— Ты же не думаешь, что он сказал серьезно? Твой отец остынет, все обдумает и…

— Нет, — Барт отстранился и посмотрел мне в глаза. — Это то, к чему я шел уже давно. Вырваться из круга политических обязательств. Я никогда не хотел занимать кресло правления, а будучи наследником Эварсов был обязан это сделать. Ты помогла мне проявить собственный голос, Офелия. К тому же, если бы нас не связала истинность… я бы не смог отстоять свою любовь.

Я перестала дышать, глядя на него широко распахнутыми глазами. Барт впервые произнес слово на букву «л». Понадобилось несколько секунд, чтобы он тоже осознал это. Слегка переменился в лице, словно решая для себя что-то, а затем шагнул вперед, сжал мои плечи и проговорил:

— О, Богиня… Я люблю тебя, Офелия. Неужели еще этого не сказал? Истинность — это так мало, — Барт коснулся лбом моего и прикрыл глаза. — Слишком мало для всего того, что я к тебе чувствую.

Признание прошлось волной огня по телу, концентрируясь в районе сердца. Я приоткрыла рот, вдыхая прохладный воздух, чтобы не сгореть изнутри. Все, что могла бы и хотела сказать в ответ выветрилось из головы, оставляя тягучую пустоту.

Хлопнула дверь.

Вздрогнув, я сжала ткань мантии на груди Барта, интуитивно отказываясь его отпускать. Но он отстранил меня и обернулся, встречаясь взглядом с деканом. Тот вошел в кабинет взволнованным и бледным, словно только что сквозь него промчалось привидение.

— Лорд Эварс покинул замок злой, как стая раненных гарпий. Что тут приключилось, можете объяснить?

— Всего лишь вскрылась правда, — коротко ответил Барт. Вернулся ко мне и быстро поцеловал в губы. — Я должен успеть встретиться с матерью поперед него. Только так можно застать ее врасплох и вытянуть на искренность.

Я кивнула, все еще пребывая в каком-то странном состоянии невесомости. Задержав на мне взгляд, истинный отступил, а затем быстрым шагом двинулся прочь из комнаты.

— О какой правде речь, мисс Вернер? — поинтересовался магистр Ригз, когда шаги Барта утихли.

Я посмотрела на декана, замечая с каким выражением он на меня