Я натянула капюшон ниже, пряча лицо в тень.

Орион обернулся к кораблю.

— АТЛАС, если увидишь имперские корабли — немедленно предупреди.

«Понял, капитан. Удачи».

Шлюз начал закрываться.

Затем воздух дрогнул — как рябь на воде.

Корабль исчез.

Просто перестал существовать для глаз.

Я видела только песок, дюны, пустое пространство там, где секунду назад стоял «Ночной странник».

Орион достал из кармана компактный прибор — замаскированный под местный компас.

— Эш-Карран на северо-востоке. Сорок километров. Дойдём к закату, если выдвинемся сейчас.

Он убрал прибор, поднял голову, глядя на горизонт.

Плащ развевался на слабом ветру, что поднялся — горячий, сухой, приносящий песок.

— Идём. И молимся, чтобы Азраил всё ещё там.

Мы двинулись в путь.

Песок скрипел под ногами. Жара давила, выжигала каждый вдох.

Я шла, считая шаги, сосредотачиваясь на ритме.

Впереди — Орион. Спина прямая, шаг уверенный.

Рядом — Вейлан, что хранил молчание, погружённый в свои мысли.

А я — между ними.

Связанная с одним узами, что пульсировали с каждым ударом сердца.

Идущая к провидцу, что может не существовать.

На забытой планете, где всё может измениться.

Или сломаться навсегда.

Глава 22

Первый час был терпимым.

Я шла, считая шаги, сосредотачиваясь на том, как песок скрипит под ботинками, как плащ тяжело лежит на плечах, как капюшон защищает лицо от беспощадного солнца.

Второй час стал испытанием.

Жара перестала быть просто неудобством. Она превратилась в физическую силу, что давила со всех сторон — сверху, снизу, с боков. Воздух был настолько раскалённым, что каждый вдох обжигал горло, лёгкие.

Пот заливал спину, стекал между лопаток, пропитывал тунику под плащом. Ткань прилипла к коже липко, неприятно. Волосы под капюшоном стали влажными, пряди прилипли к вискам, к затылку.

Я вытерла лоб тыльной стороной ладони — рука тут же стала мокрой.

Впереди Орион шёл не замедляясь. Спина прямая, шаг ровный, словно жара не касалась его вообще.

Божественная выносливость.

Вейлан рядом тоже держался, но я видела, как он периодически проводил рукой по лицу, стирая пот. Как дыхание стало чуть тяжелее.

Я молчала, не жалуясь.

Сжала зубы и продолжала идти.

На третьем часу ноги начали гореть.

Икры ныли от постоянного напряжения — каждый шаг в песке требовал усилий, мышцы работали в два раза интенсивнее, чем на твёрдой поверхности.

Стопы горели даже сквозь толстую подошву ботинок — раскалённый песок отдавал жар, что просачивался через слои материала.

Я споткнулась на очередной дюне, нога провалилась глубже, чем ожидала.

Пошатнулась, взмахнула руками, ловя равновесие.

Сильная рука схватила меня за локоть мгновенно, удержала.

— Осторожнее, — голос был хриплым от жары и молчания. — Песок обманчив. Кажется твёрдым, но проваливается.

Я кивнула, не доверяя голосу.

Горло пересохло настолько, что глотать было больно.

Орион не отпускал.

Смотрел на меня из-под капюшона — золотые глаза изучали лицо.

— Ты бледная.

— Жарко, — выдавила я.

— Нужна вода.

Он отпустил локоть, потянулся к фляге на поясе.

Откручивая крышку, поднёс к моим губам.

— Пей. Небольшими глотками.

Я обхватила флягу обеими руками — пальцы дрожали от усталости.

Металл был тёплым, почти горячим.

Вода внутри тоже была тёплой, но я пила жадно — несколько глотков, что обожгли пересохшее горло, но принесли облегчение.

Орион забрал флягу, когда я отпила достаточно.

— Не слишком много сразу, — предупредил. — Иначе станет хуже.

Он отпил сам — один глоток, контролируемый.

Затем протянул Вейлану.

Тот пил молча, жадно, явно измученный не меньше.

— Сколько ещё? — спросила я, когда нашла голос.

Орион посмотрел на горизонт, затем на солнце, что начало медленно клониться к западу.

— Половина пути. Ещё четыре часа. Может, пять, если будем останавливаться чаще.

Он посмотрел на меня внимательно.

— Справишься?

Гордость вспыхнула мгновенно.

— Да.

— Уверена?

— Да, — повторила я тверже. — Просто… не привыкла к такой жаре. Но справлюсь.

Он смотрел долго, словно оценивая правду моих слов.

Затем кивнул.

— Десять минут отдыха. Потом продолжаем.

Мы опустились на песок прямо там, где стояли.

Я села, поджав ноги, сбросила капюшон, давая голове остыть хоть немного.

Ветер был слабым, но приносил хоть какое-то облегчение — обдувал мокрые волосы, остужал разгорячённую кожу.

Вейлан лёг на спину, раскинув руки, глядя в выжженное небо.

— Забыл, какая она, — пробормотал он. — Шаккара. Планета, что не прощает слабости. Здесь выживают только сильные. Или безумные.

— Каким он был? Твой Азраил? — Орион сидел, обхватив колени руками, глядя вдаль.

— Странным, — Вейлан усмехнулся без веселья. — Пятьсот лет провидческих видений… это ломает разум. Медленно, но неумолимо. Когда я видел его в последний раз, он уже был… странным. Говорил загадками. Видел то, чего ещё не произошло. Или то, что никогда не должно было случиться.

Он повернул голову, посмотрел на Ориона.

— Но если кто и может найти одного человека в галактике — это он. Даже сквозь магические барьеры Хранилища.

— Если он жив, — добавил Орион.

— Если жив, — согласился Вейлан тихо.

Я сидела, глядя на бесконечные дюны впереди, и через узы чувствовала Ориона — так ясно, словно прикасалась к нему.

Усталость. Беспокойство. И что-то ещё — постоянное осознание моего присутствия рядом, что он пытался игнорировать, но не мог.

Руны на запястье пульсировали теплом.

Я провела пальцами по ним машинально — лёгкое касание, но тепло вспыхнуло сильнее, побежало вверх по руке.

Орион дёрнулся, словно его ударили.

Обернулся резко, посмотрел на меня.

Золотые глаза встретились с моими — широко раскрытые, полные чего-то, что он не успел спрятать.

Желание. Острое, жгучее.

Я застыла, не отрывая взгляда.

Он тоже не двигался.

Мы сидели так — слишком долго, слишком близко, хоть между нами было два метра песка.

Узы пульсировали между нами — тугая нить, что натянулась, дрожала от напряжения.

— Время идти, — голос Вейлана разорвал момент.

Он поднялся, отряхивая песок с плаща.

Орион отвёл взгляд первым.

Встал резко, натянул капюшон.

— Идём. Нужно дойти до города засветло. Ночью в пустыне опаснее.

Я поднялась следом, ноги заныли протестом.

Мы двинулись дальше.

* * *

Следующие три часа слились в один бесконечный кошмар жары, песка и боли.

Я шла механически, не думая, просто переставляя ноги.

Левая. Правая. Левая. Правая.

Дыхание сбилось, стало рваным.

Пот высох на коже — организм больше не мог производить влагу, обезвоживание начало брать своё.

Губы потрескались, кожа на них лопнула, появился привкус крови.

Мир сузился до узкого туннеля — впереди спина Ориона, под ногами песок, над головой безжалостное солнце.

Я споткнулась снова.

На этот раз не удержалась.

Упала на колени, руки погрузились в раскалённый песок по