Жар обжёг ладони мгновенно.

— Астра!

Орион был рядом в секунду — опустился на колени, руки обхватили мои плечи.

— Всё, хватит. Передохни.

— Нет, — я попыталась встать, но ноги не слушались. — Я могу… ещё немного…

— Ты на пределе, — он развернул меня к себе, заглянул под капюшон. — Бледная как смерть. Губы в крови. Ещё час, и рухнешь без сознания.

— Я справлюсь…

— Нет, — голос стал жёстче. — Не справишься.

Он обернулся к Вейлану, что подошёл следом.

— Насколько далеко город?

Вейлан прищурился, глядя вперёд.

— Час. Может, полтора.

— Она не дойдёт.

Орион не колебался.

Одним движением скинул свой плащ, затем нагнулся, подхватил меня под колени и спину.

Поднял на руки легко, словно я ничего не весила.

— Орион, не надо, — я попыталась вырваться, но руки не слушались. — Я тяжёлая… ты устанешь…

— Заткнись, — оборвал он, не злобно, но твёрдо. — Экономь силы.

Прижал меня к груди крепче, устраивая удобнее.

Одна рука под коленями, другая поддерживала спину.

Я чувствовала каждый изгиб его тела сквозь слои одежды — твёрдость мышц груди, жар кожи, что даже в этой невыносимой жаре был теплее окружающего воздуха.

Сердце билось под моим ухом — ровно, размеренно, сильно.

— Вейлан, возьми её плащ, — Орион кивнул на ткань, что я уронила.

Вейлан поднял, накинул на меня, укрывая от солнца.

— Идём дальше, — Орион двинулся, не показывая ни малейших признаков усталости. — Быстрее. До города нужно дойти, пока она в сознании.

Он шёл, и каждый шаг отдавался в его теле, передавался мне — ритмичное покачивание, что было почти убаюкивающим.

Я хотела протестовать. Сказать, что могу идти сама.

Но усталость навалилась свинцовым грузом.

Голова сама опустилась на его плечо, нос уткнулся в изгиб шеи.

Запах его кожи — соль, пот, что-то первобытное, чисто его.

Глаза закрылись сами.

Через узы я чувствовала его — беспокойство, решимость, и что-то ещё глубже.

Нежность, что он не позволял себе выразить словами.

— Спи, — прошептал он так тихо, что я едва услышала. — Я донесу. Обещаю.

И я поверила.

Впервые за долгое время просто отпустила контроль.

Позволила себе довериться.

Провалилась в темноту, где не было жары, боли, страха.

Только его присутствие — крепкое, надёжное, что не отпустит.

Даже когда всё остальное рушится.

* * *

Я очнулась от прохлады.

Не холода — просто отсутствия той удушающей жары.

Медленно открыла глаза.

Надо мной была крыша — каменная, низкая, с деревянными балками.

Стены из глины и камня. Маленькое окно, затянутое тканью, сквозь которую просачивался оранжевый свет заката.

Я лежала на чём-то мягком — не кровать, скорее куча ковров и подушек на полу.

Тело ныло — каждая мышца, каждый сустав. Кожа на лице и руках стянулась, горела от солнечного ожога.

Но жажда отступила. Во рту не было того ужасного пересохшего привкуса.

Я попыталась сесть — мир закружился мгновенно.

— Не двигайся резко.

Голос Вейлана — откуда-то сбоку.

Я повернула голову медленно.

Он сидел у противоположной стены, спиной к камню, ноги вытянуты перед собой. Волосы растрепались, прилипли к вискам. Лицо красное от солнца.

Но улыбался.

— С возвращением в мир живых, красавица. Ты напугала нас там, в пустыне.

— Где… где мы? — голос вышел хриплым, ободранным.

— Эш-Карран. Гостиница, если это можно так назвать. Орион нашёл хозяина, заплатил за комнату и тишину. Мы в безопасности. Пока.

Я огляделась — маленькая комната, почти пустая. Дверь деревянная, закрытая. В углу кувшин с водой, несколько мисок.

— Сколько я…

— Два часа, — Вейлан наклонил голову. — Орион донёс тебя до города, почти не замедляясь. Впечатляюще, даже для бога. Затем нашёл эту дыру, уложил тебя, заставил выпить воды. Ты пришла в себя ненадолго, но не помнишь, верно?

Я покачала головой.

— Он поил тебя каждые десять минут. Маленькими глотками. Пока не убедился, что обезвоживание отступило.

Что-то тёплое разлилось в груди.

— Где он сейчас?

— Ушёл в город, — Вейлан кивнул в сторону окна. — Искать информацию об Азраиле. Узнавать, где его можно найти. Если он вообще здесь.

Он встал, подошёл, опустился рядом на корточки.

Протянул кувшин.

— Пей. Медленно. Орион убьёт меня, если ты снова «обезводишься», пока он отсутствует.

Я взяла кувшин дрожащими руками, поднесла к губам.

Вода была прохладной — не ледяной, но приятной. Я пила маленькими глотками, как велел Вейлан.

Каждый глоток был благословением.

— Спасибо, — прошептала я, возвращая кувшин.

— Не мне, — он усмехнулся. — Благодари моего брата. Он не отходил от тебя ни на шаг.

Вейлан вернулся на своё место у стены.

— Он боится тебя потерять, знаешь. Даже если не говорит вслух. Даже если делает вид, что между вами только узы и долг.

Я промолчала, не зная, что ответить.

Вейлан смотрел на меня долго.

— Он вернётся скоро. Отдыхай, пока можешь. Завтра начнутся поиски Азраила. А это… это может быть непросто.

Он закрыл глаза, откинув голову на стену.

Я легла обратно, глядя в потолок.

Через узы я чувствовала Ориона — далеко, в городе, движущегося через узкие улочки.

Напряжение. Бдительность.

И под всем этим — постоянное осознание меня, проверка через связь, что я дышу, что я в безопасности.

Я закрыла глаза, положив руку на грудь, где узы пульсировали теплом.

Завтра начнётся поиск провидца.

Но сегодня…

Сегодня я просто позволю себе быть благодарной.

Что он донёс меня.

Что не бросил.

Что заботился, даже когда притворялся, что не хочет.

Магия не лжёт.

И узы тоже.

Что бы он ни говорил вслух.

Глава 23

Я проснулась от звука открывающейся двери.

Рука метнулась к ножу инстинктивно.

— Тише, — голос Ориона. — Это я.

Он вошёл, закрыл дверь, задвинул засов. Скинул капюшон — лицо усталое, песок в волосах, губы потрескались.

Но в глазах читалась решимость.

— Нашёл? — Вейлан поднялся со своего места у стены.

— Да, — Орион прошёл к кувшину, плеснул воды в миску, умылся быстро. Капли стекали по шее, исчезали под воротом. — Расспрашивал на рынке. Есть слухи об отшельнике в горах. Местные называют его Безумным Пророком. Говорят, он видит то, чего не видят другие.

— Азраил, — выдохнул Вейлан.

— Возможно, — Орион вытер лицо. — Живёт в пещерах к северу отсюда. Пару часов. Может, меньше, если пойдём быстро.

Он достал завёрнутую в ткань еду — лепёшки, сыр, сушёное мясо.

— Ешьте. Выходим на рассвете.

* * *

Горы начинались сразу за городом — резкий подъём среди песков.

Серый камень, изрезанный ветром и временем. Узкие тропы вились между скал, осыпаясь под ногами.

Жара была беспощадной, но я держалась. Пила часто, маленькими глотками, как учил Орион. Шла медленнее, чем вчера,