– Давайте просто… попробуем научиться вместе, – говорит он тихо, и мы начинаем двигаться.

В пекарне действительно мало места – между столами и печью остается крошечный пятачок, но Рейкен умудряется вести меня так, что мы не натыкаемся на углы. Движения простые, что-то типа вальса, аккуратное покачивание в такт музыке, но от них кружится голова.

– Кажется, вы сказали, что не умеете танцевать, – намеренно не поднимаю глаз и смотрю на то, как бьется жилка на шее Рейкена.

На загорелой мускулистой шее, взгляд на которую отчего-то вызывает не совсем приличные мысли. Рейкен сглатывает, и кадык движется вверх и вниз, вызывая у меня ответное желание проглотить внезапно ставшую вязкой слюну.

– Просто прекрасная нира вдохновляет на танцевальные подвиги, – звучит его низкий, вибрирующий голос.

Я не выдерживаю, смотрю ему в глаза и вижу там что-то новое. Не насмешку, не скептицизм, а… тепло? Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на губах, и я понимаю, что дышу неровно.

– Видите? – шепчет он. – У нас отлично получается.

Тут я спотыкаюсь, наступив на ногу Рейкена, и он подхватывает меня, прижимая ближе. Теперь между нами нет вообще никакого расстояния. Я чувствую его дыхание на своих волосах, его сердцебиение под ладонью. И сама вдыхаю его аромат, от которого по телу пробегает трепетное тепло.

– Рейкен… – начинаю я, но он качает головой.

– Тише, – говорит он. – Просто танцуйте.

Мы продолжаем медленно кружиться, и я забываю обо всем. О том, что должна изображать замужнюю женщину. О загадочных записках и угрозах. О том, что завтра снова нужно будет месить тесто и улыбаться покупателям. Есть только эта музыка, это тепло его рук и то, которым он смотрит на меня.

Звуки с улицы отдаляются: основная волна танцующих на нашей улице схлынула, унеся с собой зачаровывающую мелодию.

Рейкен останавливается, но не отпускает меня. Его лицо совсем близко. Он медленно наклоняется ко мне, и я понимаю, что сейчас он меня поцелует. И самое ужасное, что я этого хочу. Очень хочу.

К счастью, именно в этот момент из манежика раздается возмущенный крик Дэйрона. Мы шарахаемся друг от друга, словно нас током ударило. Я бросаюсь к сыну, чувствуя, как горят щеки.

– Проснулся? – говорю я, натягивая глубую улыбку и беря сына на руки. – Выспался? Или тебя шум разбудил?

Конечно, не шум. Он может спать, даже когда мы тут активно с Гретой работаем, и колокольчик все время звенит от посетителей. Настоящий богатырский сон у него. Но сейчас я готова трещать о чем угодно и сколько угодно, лишь бы не думать о том, что только что едва не произошло. И ни в коем случае не дать Рейкену заговорить об этом.

Дэйр смотрит на меня серьезными глазами, потом переводит взгляд на Рейкена и… улыбается. Широко, во все свои четыре зуба, очаровательно.

– Дай-ка мне его, – неожиданно просит Рейкен.

Я колеблюсь, но что-то в его тоне заставляет меня протянуть ребенка. Рейкен берет Дэйра так осторожно, словно тот сделан из хрусталя. Малыш не возражает, наоборот, тянется к плотнику маленькими ручками.

– Ну привет, молодец, – говорит Рейкен, и его голос становится удивительно мягким. – Решил напомнить нам о приличиях?

Дэйр гулит что-то в ответ, и Рейкен смеется. Низко, грудным смехом, от которого у меня в животе что-то переворачивается.

– Знаешь, – говорит он, качая малыша, – ты очень похож на… – он замолкает, внимательно всматриваясь в лицо ребенка.

– На кого? – спрашиваю я.

– Не важно, – быстро отвечает Рейкен, но его брови хмурятся. – Просто показалось.

“Отличный самец. И отец тоже отличный”, – внезапно раздается голос в моей голове. Я даже вздрагиваю.

Глава 52

Холодок пробегает по спине. Голос был отчетливый, ясный, как будто кто-то прошептал прямо мне в ухо. Но откуда? Я резко оборачиваюсь к Рейкену.

– Что вы сказали? – выпаливаю я, вглядываясь в его лицо.

Рейкен поднимает брови, явно удивленный.

– Я? Ничего особенного не говорил. – Он переводит взгляд с меня на Дэйра, которого все еще держит на руках. – Разве что, что малыш похож на вас.

– А на кого ещё он должен быть похож? – продолжая разглядывать его с подозрением, спрашиваю я.

– Ну-у-у, – тянет Рейкен. – Он мог бы быть похож на своего отца, который, похоже, совсем не вспоминает о сыне.

– Да кто вы такой, чтобы рассуждать о его отце? – взрываюсь я.

Мне тут же становится стыдно, но остановиться я не могу. Всего минуту назад рядом с этим мужчиной мне хотелось воскликнуть, подобно доктору Фаусту: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» И вот он снова показывает своё настоящее лицо.

Да, заботливый, да, обхаживает меня, и сыну нравится, хотя, скорее всего, подкатывает к матери через сына. Но он же не может не знать, что с замужней нирой возможна только неофициальная связь, а значит, моя репутация для него пустой звук.

Чёртов ловелас. А я почти повелась.

Нет, доверять по-прежнему никому нельзя. И хотя у меня уже тысячу лет не было мужчины, а этот человек до умопомрачения хорош, первой задачей должно быть выживание. Да и Дэйр когда вырастет в этом мире, едва ли обрадуется загубленной репутации своей матери.

Я сбежала от мужа-дракона, но не для того, чтобы уйти в загул. От плотника надо срочно избавляться, пока я ещё в состоянии держать себя в руках. Моя задача – жить ради сына.

“Зря!” – раздаётся в голове голос.

– Мурик, – рявкаю я от неожиданности.

И тут же осекаюсь, наткнувшись на удивлённый взгляд плотника.

– Мяу-у-у! – вылетает из-под стола чёрный комок и с надеждой спрашивает уже мысленно: “Кормить будешь?”

А я смотрю на него с недоумением, потому что голос, который я уже дважды слышала в своей голове, совершенно не похож на голос моего кота.

“Ну, – требовательно вопрошает Мурик. – Зачем звала?”

Я без сил опускаюсь на лавку. Кажется, я схожу с ума. Чего и следовало ожидать, если только весь этот мир с самого начала не шизофренические видения.

– Вам плохо, нира? – доносится через гул в ушах обеспокоенный голос плотника. – Вы побледнели.

Горячая рука касается моего плеча, возвращая к жизни.

Сердце бешено колотится. Нет, Рейкен реален, и мир реален, и странный голос тоже реален, будь он неладен. Но если не Рейкен и не Мурик, то кто произнёс те слова?

“Мурик! – мысленно обращаюсь я к коту в последней надежде. –