— Бывшая! — хмыкнула третья. — Как будто у нас мало женщин в столице…

Я стиснула зубы и заставила себя идти дальше. Шаг за шагом. Будто не слышала ничего. Будто меня это не касалось.

Хотя внутри разливалось жгучее неприятное чувство.

Чужая.

Здесь, где когда-то была хозяйкой, любимицей знати и их лестных слов, я теперь стала чужой. Как быстро они привыкли к новой императрице… и как быстро забыли, что заискивали передо мной.

Я не позволила себе опустить голову. Пусть думают, что хотят. Пусть шепчутся, пускают слухи. Я знала одно: за ворота дворца мне сейчас нельзя. Пока Тьма на воле, я должна быть здесь.

Иного выхода просто не было.

И все же сердце неприятно екнуло. Сколько еще мне придется выдержать этих взглядов и ядовитых слов?

Я шла дальше, стараясь выкинуть из головы все эти перешептывания, и тут в коридоре вдруг уловила что-то… чужое.

Воздух изменился — стал спертым, влажным, словно перед грозой.

Взгляд сам скользнул в сторону большого напольного вазона у мраморной колонны. Еще вчера там пышно цвели белые лилии. А теперь лепестки почернели по краям, листья повисли, точно уставшие руки, а земля выглядела сухой, будто никто не поливал ее неделями.

Я замерла, холод пробежал по коже.

— Это странно… — прошептала я и подошла ближе.

Заглянув за вазон, увидела то, отчего внутри похолодело еще сильнее.

По стене, скрытые до этого растениями, расползались тонкие трещины. Но это были не просто трещины. Они переплетались между собой в черный узор, похожий на паутину. Я провела рукой по камню — и поспешно отдернула пальцы.

Холод. Такой ледяной, что кости заныли.

— Тьма, — выдохнула я, отшатнувшись.

Я оглянулась — гвардейцы стояли чуть поодаль. Да и придворные дамы уже разбрелись. Только я видела это. Только я чувствовала, как в самом сердце дворца поселилось что-то чужое, враждебное.

Злые языки за спиной, увядшие цветы, эти трещины-паутинки…

Дворец заражен.

Она здесь. Она влияет на все живое в этих стенах, извращает, медленно разрушает.

Сердце забилось быстрее.

Велерий.

Я вспомнила, что сказал Рэйдар. Советник жив, в темнице, сдерживаемый магическими цепями. Но если он по-прежнему под ее властью… может, именно через него Лисанна — нет, Тьма — тянет свои щупальца сюда?

Я сжала пальцы в кулак и быстро пошла к покоям.

Я должна рассказать Рэйдару.

Немедленно.

Рэйдар

Круглый зал малого совета был погружен в полумрак.

Сквозь высокие узкие окна пробивался серый свет пасмурного дня, отражаясь в позолоченных узорах на стенах и длинном полированном столе.

Слева от Рэйдара — главный придворный маг в тяжелой мантии с серебряными символами, справа — казначей, рядом с ним военачальник в кирасе, не снятой даже ради заседания. Чуть дальше сидели верховный жрец в бело-золотых одеждах и два советника.

Не хватало только Велерия, и это молчаливое отсутствие ощущалось острее любых слов.

Никто не решался заговорить первым.

В воздухе стояло напряжение: оно давило на плечи, сжимало горло, отражалось в настороженных взглядах. Все ждали, пока император нарушит молчание.

Ждали объяснений.

Где Лисанна? Почему ее нет рядом с императором?

Что за странности происходят во дворце?

Почему вернулась Элира, «бывшая» императрица, и как теперь к ней обращаться?

Зачем император отдал приказы укреплять охрану и призвал магов к исследованию древних архивов?

Рэйдар сидел во главе стола, руки сложены на подлокотниках резного кресла, взгляд тяжелый, сосредоточенный. Он ждал, пока градус ожидания достигнет предела, и только тогда его голос, низкий и гулкий, раскатился по залу:

— Вам нужна правда, — он провел взглядом по каждому лицу. — Лисанна… не была обычной женщиной.

Никто не шелохнулся, только маг дернул бровью.

— Она была не человеком. Не драконом. Даже не созданием из плоти и крови. Она — существо древнее и беспощадное. Вернее, даже не существо. Энергия. Сама Тьма, обретшая тело.

В зале раздался испуганный вздох.

— Ее призвали виверны, — Рэйдар говорил спокойно, но каждое слово было ударом. — Их жрецы открыли ей путь в наш мир. Целью было уничтожение Империи драконов. Меня. Моей истинной. Всего, что мы защищаем.

Он откинулся на спинку кресла, взгляд его потемнел.

— Советник Велерий с самого начала был ее марионеткой. Все его поступки, все слова — были нашептаны ей. Он привел ее во дворец, подготовил почву для ее вторжения. Виверны и Тьма — это не случайные игроки. Это один заговор.

Над столом совета повисла тишина, густая, словно дым. Каждый из присутствующих понимал — мир вокруг них изменился, и прежнего уже не будет.

Верховный жрец первым нарушил тишину. Его голос, обычно уверенный и звонкий, теперь звучал чуть глуше, словно даже он сам не верил в собственные слова:

— Но, если ее целью было уничтожение… почему она не сделала этого сразу? — жрец наклонился вперед, его худые пальцы сжали посох. — Сколько было случаев, когда вы оставались с ней наедине, без охраны… У нее была тысяча возможностей перерезать вам горло во сне.

— Или разжечь костер прямо в тронном зале, — добавил один из советников, седой, с морщинистым лицом, где сейчас застыл ужас. — Все могло сгореть за считанные минуты. Почему она не воспользовалась этим?

Гул одобрительных, тревожных перешептываний прошел по залу.

Рэйдар вскинул голову. Его глаза блеснули, и тишина воцарилась вновь.

— Я сам задал ей этот вопрос. Знаете, что она ответила? Ей скучно выполнять приказы. Она не слепое оружие. Она развлекается чужими жизнями, как ей вздумается.

По залу пробежала дрожь. Кто-то тихо выдохнул, военачальник сжал кулаки на столе.

— Значит, ваш второй брак не может считаться действительным, — тихо проговорил жрец. — Вы были под воздействием чар, да к тому же… Язык не поворачивается сказать, но это первый на моей памяти союз правителя с нечистой силой.

Рэйдар вздохнул и прикрыл глаза на секунду. Жрец быстро добавил:

— Но сейчас это не главное, конечно. Как нам одолеть бесплотную сущность? Ее же не убить как простого смертного.

Рэйдар молчал несколько секунд, позволяя им переварить услышанное.

Он чувствовал, как раскаленный камень в его груди царапает изнутри. Магический осколок чужой души, влитый в него Элирой, спас жизнь и развеял морок Тьмы, но теперь жег, словно яд. Кристалл поддерживал в Рэйдаре силы, но каждая минута