10 ноября. Нашёл в библиотеке города упоминание о драконьем камне. Это редкая порода, добываемая в северных карьерах. Сейчас её нет. Жила сгинула вместе с рудокопами и драконами… Камень впитывает… жизнь. Строения из него приобретают подобие сознания. Они голодны. Они питаются…

Я читала дневник и не могла поверить в написанное. Хотя… нет могла. Дом живой! Сама в этом убедилась. Меня он принял. Я привыкла и к шорохам, и к шагам. Но… Признаюсь честно, иногда меня всё же пробирает страх. Особенно когда читаешь подобное.

Ещё раз взглянула на портрет, висевший над камином.

Артейр… Виктор. Мой муж. Нет-нет, это не мог быть он.

Где-то в дневнике была пара предложений о портрете.

Я пролистала страницы дневника назад, перебирая пожелтевшие листы. Чернила местами выцвели, но почерк оставался таким же – аккуратным, с лёгким наклоном вправо. Только вот настроение записей было совсем иным.

"15 июня. Северный воздух чист и свеж, а местные ягоды – настоящее сокровище. Княженика, морошка, брусника – всё это может стать основой для восхитительных ликёров. Уже завтра прибудут первые бочки и перегонный куб.

“20 июня. Первая партия морошкового настоя заложена! Эйгер обещает щедрые закупки, если качество будет соответствовать образцам. Слуги обживаются, хотя и жалуются на холод в комнатах. Странно, ведь на дворе лето.”

Я продолжала листать, пока не наткнулась на запись от начала июля:

"3 июля. Сегодня распаковал последние ящики с личными вещами. Хотел повесить семейные портреты, но стена над камином в кабинете уже занята… Попытался снять – безуспешно. Портрет будто прирос к стене. Инструменты бесполезны – рама словно впаяна в камень”.

Портер не смогли снять… Вот как.

"5 июля. Написал графу Вейру насчёт портрета и других странностей дома. Надеюсь на скорый ответ”.

“12 июля. Получил письмо от Вейра. Информация весьма любопытная. Оказывается дом принадлежал одной из династий северных драконов – древнему роду, владевшему рудниками в этих краях. Последний из них, некий Луций Драгон, бесследно исчез около пятидесяти лет назад. Что ж, мне нравится мысль о жилище с историей. Кстати, первая партия брусничной настойки готова к перегонке, и аромат превосходен!"

Невольно снова взглянула на портрет. Значит, дом принадлежал предкам Виктора?

Я перелистала ещё несколько страниц, наблюдая, как постепенно тон записей меняется, становится тревожным, настороженным. Производство ликёров шло успешно, но дом… дом проявлял себя всё сильнее…

Дневник нашла в кабинете, в письменном столе. Были ещё документы, какие-то бумаги, касающиеся производства. Даже пара серебряных монет завалялась под пожелтевшими листами. Деньги, конечно, я взяла, а вот документы… Документы, наверное, стоило сжечь. Если за ними не явился прежний хозяин, то они мне ни к чему. Хотя признаюсь, некоторые полезные сведения из них мне удалось получить.

Франс Лашон – капитан “Красного ворона”. Именно через него Рейвен осуществлял поставки сахара и различных специй не только для своего дела, но и собственных нужд.

Хотя с момента упомянутых в бумагах событий минуло уже полгода, есть все основания полагать, что капитан до сих пор занимается перевозками. Это может оказаться чрезвычайно полезным для нашего с Терес предприятия – если дело пойдёт, то мы неизбежно столкнёмся с необходимостью закупать продукты.

Гораздо выгоднее сразу выйти на проверенного поставщика, чем тратить время и деньги на поиски посредников.

Я потёрла воспалённые от усталости глаза, которые уже предательски слипались, подавила протяжный зевок и снова невольно вернулась взглядом к портрету. Сходство с Виктором было настолько поразительным, что захватывало дух. Словно художник писал моего мужа, а не какого-то давно умершего предка рода Драгон.

Как судьба причудливо распорядилась – отец владел домом, некогда принадлежавшим предкам Виктора. Интересно, знает ли он об этом? Решит ли когда-нибудь вернуться сюда? А если решит…

Я криво усмехнулась собственным мыслям, ощутив на языке горькую желчь.

Да какая разница?

Муж отказался от меня. Пусть катится ко всем чертям вместе со своими драконьими предками. Теперь это мой дом, и только мой.

Аккуратно уложив дневник обратно в ящик стола, я поднялась и направилась в спальню.

Тело отозвалось благодарностью, когда я опустилась на податливую мягкость постели.

Кровать, конечно, пахла застоявшейся пылью и временем, но это была настоящая кровать с пружинящим матрасом, а не жёсткая охапка соломы.

Дом слегка поскрипывал в тишине ночи, словно пытаясь рассказать мне какую-то древнюю историю. Странно, но сейчас я чувствовала себя защищённой, будто огромное каменное существо приняло меня под свою опеку.

– Расскажи мне секреты, – прошептала я в темноту.

Мне показалось, что стены вздохнули в ответ. Или это был ветер в дымоходе?

Я закрыла глаза и почти сразу провалилась в глубокий сон…

***

Я выспалась! За несколько дней я наконец-то выспалась! Это было так потрясающе. Никакой тяжести в висках, никакой ноющей боли в шее от неудобного положения. Даже мысли в голове кристально ясные, словно их промыли родниковой водой.

Пыль? Какая, к чёрту, пыль! Я чувствовала себя заново рождённой. Кажется, в последний раз так сладко спала ещё до замужества, в родительском доме, когда была беззаботной девчонкой.

Я села на краю кровати, наслаждаясь этим восхитительным чувством отдохнувшего тела. Каждая мышца отзывалась лёгкостью и готовностью к действию. Даже дышалось как-то иначе – глубоко и свободно.

– Сегодня я горы сверну, – прошептала я, улыбаясь собственным мыслям. – А когда у меня будут выходные, обязательно проведу генеральную уборку, – добавила я.

Дом ответил с энтузиазмом, скрипнув половицами где-то на другой стороне спальни.

Соскочив с кровати, побежала на кухню. Растопила печь, чтобы добыть воды из снега. Накормила Шторма и… решила поехать в пекарню верхом. Коню, как и мне, не помешало бы размяться. Не остановило меня и то, что я никогда не ездила верхом. В первый раз, когда Шторм меня спас, не считается. Я тогда мало, что соображала.

– Ну что, дружок, прокатимся? – я протянула руку и погладила его по шее.

Шторм фыркнул, выпустив облачко пара из ноздрей, что я восприняла как согласие. Сбруи у меня не было, да и седла тоже – все эти конские принадлежности мне ещё предстояло купить.

Подведя коня к крыльцу, я взобралась на него, цепляясь за густую гриву. Шторм стоял неподвижно, словно понимал, что мне требуется время.

– Ну, поехали, – прошептала я, крепче сжимая пальцами жёсткую гриву.

Шторм тронулся медленно, давая мне возможность привыкнуть к его движениям. Я неуклюже подпрыгивала на