Выглядел он ужасно – не многим лучше полковника Абрамса.

Я присел на одно колено у его одра и склонил голову.

– Отец…

Что-то во мне отчаянно надеялось, что в свой последний миг он все-таки назовет меня сыном.

– Ты – не мой сын. И никогда не был моим сыном, – едва слышно прохрипело чудовище, в которое здоровый и цветущий мужчина превратился почти за неделю. – Будь ты проклят за то, что я умираю на твоих руках, бастард!

– Хорошо, отец. Буду.

Я кивнул, поднялся и вышел из шатра прочь.

Что ж, отец, если ты хочешь, чтобы я был проклятым, то я буду самым проклятым на этом белом свете.

Возможно, тогда ты, наконец, будешь мной доволен.

Данте прибыл тем же утром. Один, без своей Дикой Охоты. Он уехал далеко вперед и гнал Погибель всю ночь под проливным дождем по непроходимой каше.

И лошадь и сам темный были по уши в грязи и почти без сил от долгой и тяжелой дороги.

Но любимый сын Ричарда Сальваторе приехал только к похоронам.

А я даже и на них не остался.

Мы с дружиной свернули лагерь в то же утро, и к обеду были уже на пути в столицу. Несмотря на ужасную дорогу, я торопился покинуть это место.

В Серенне меня ждали приемы, развлечения и балы.

То, что нужно, чтобы забыть те страшные слова, которые жгли мне сердце, как каленым железом.

И знакомство с Марибэль Либерти, милой девушкой с русыми кудряшками, с которой, как поговаривали, у Данте были какие-то особенные отношения, было весьма кстати.

Лишь только ее увидев, я сразу решил, что она будет сходить с ума по мне.

Приемы, развлечения, парады, роскошные балы у императора, улыбки и объятия красивых девушек…

Но порой он приходил ко мне во снах – этот звон колокольчиков, мелодичный, но страшный звон в тот день, когда отец заразился мареновой чумой.

И сейчас я тоже слышал его сквозь сон.

Тонкий, но тревожный звук колокольчиков…

Я вскочил с кровати, как по тревоге, почувствовав неладное.

Это был инстинкт, никогда не обманывающий меня. Подсказавший, что нужно как можно скорее выбираться из форта Рупель.

В спальне было темно и тихо. Ничего не предвещало беды.

Ветер неслышно задувал за окном, качал голые ветви деревьев, похожие на корявые пальцы монстров. Листва уже полностью облетела с них, промозглая осень вступила в свои права.

Это была обычная осенняя ночь, но я не торопился возвращаться ко сну.

Накинув брюки и рубашку, я вышел в коридор и почти сразу увидел странные голубоватые всполохи в окне, которое выходило на другую сторону особняка, нежели окно, которое было в моей спальне.

Резко подскочил к нему и увидел…

Это были яркие отсветы голубоватого огня, пожирающие стены Руберно.

Горело западное крыло.

Там находился торжественный зал для приемов и малая кухня – они все были в огне!

Благо, там не было людей – большая кухня, комнаты прислуги и господские спальни находились в другой стороне.

Но все равно нужна была срочная эвакуация.

Главная проблема синего пламени в том, что оно очень плохо поддавалось тушению, потому что, в отличие от обычного огня, имело в себе магию.

Ворвавшись к управляющему, который мирно дрых в своей постели, намереваясь проспать весь пожар, я велел ему поднять тревогу, вызвать огнеборцев и заняться прислугой, сам же отправился в покои матери.

В первые в жизни я пожалел, что Данте уехал.

Уж он-то бы точно помог мне организовать эвакуацию лучше, чем дурак-управляющий.

Уволю его к чертям!

Мать тоже спросонья долго не могла понять, в чем дело и поверить, что Руберно горит.

Мне и самому в это верилось с трудом – ведь на имении стояла сильная магическая защита от возгорания, а так же сигнализирующие чары, которые в этот раз почему-то не сработали.

Вскоре мать и Агнесс, разбуженные мной, уже бежали к выходу.

А вот в покоях Фионы меня ждал сюрприз – жены там не оказалось!

Беглым взглядом я отметил горящую магическую сферу и большую тарелку с крошками и изюминками на ее постели.

Догадка только промелькнула, но я просто отказывался в это верить!

Про ночные приступы обжорства у Фионы среди слуг ходили анекдоты. Она совершала набеги на кухню именно ночью…

Уж не там ли она была – на малой кухне, которая сейчас пылала адским пламенем?!

ГЛАВА 57

Не моя ли идиотка-жена стала причиной этого пожара?!

Когда я выскочил на улицу, то увидел там толпу взволнованных слуг, и мать с Агнесс в одних сорочках, зябко кутающихся в шали.

Все они с испугом смотрели на горящее западное крыло и синие отсветы пожара прыгали по их лицам.

Пересчитав людей, я с досадой понял, что, похоже, моя догадка оказалась верной – все выбрались из особняка, кроме моей жены!

Скорее всего, Фиона сейчас была там, в полыхающей кухне!

– Эдриан, ты куда? – закричала Агнесс, схватив меня за плечо.

– Фиона там. Может быть, ее еще можно спасти!

– Нет, любимый! Это слишком опасно! Мы что-нибудь придумаем, найдем тебе новую выразительницу проклятья. Ты не можешь рисковать своей драгоценной жизнью ради этой идиотки!

Я даже не сразу понял, о чем она говорит.

А когда понял, то нахмурился.

Агнесс сейчас думала не о жизни Фионы, а о том, что если она умрет, то проклятье моей будущей жены так и останется со мной.

Ведь коровнице все равно суждено было умереть – раньше или позже, став проклятой, если наш брак не будет расторгнут.

Но я просто не мог стоять и смотреть, пока она там умирала.

Слишком мерзкое чувство вины в смерти беззащитного человека – я не мог его вытерпеть.

Я должен был хотя бы попытаться.

– Эдриан, пусть коровница сдохнет, поделом ей! Найдем новую! Только не лезь в это пекло!

Агнесс повисла на мне. С другой стороны ей вторила мать.

– Сынок, даже не вздумай соваться в пожар ради этой деревенщины! Я тебе запрещаю! Скоро прибудут огнеборцы с их огненной магией, а ты…

– Постарайся потушить пламя водой! – велел я Агнесс.

Любовница боязливо замялась:

– Я не смогу… Вода все равно его не потушит… Вдруг пламя перекинется на меня? Эдриан, давай не будем ничего предпринимать, просто дождемся огнеборцев и…

Не дослушав ее, я ринулся к горящему крылу, окружив себя своей алой магией, как защитой.

На несколько минут