Вдруг замечаю Раду, она мне улыбается и кивает головой в знак поддержки.

– Я вижу, что кто-то считает мой поступок глупостью или опрометчивым шагом, но поверьте, я знаю на что иду. И готова к последствиям.

– Ты же беременна! – та женщина, которая глядела с неприязнью, всё-таки подаёт голос. – Дарина тебя живём сожрёт! Как и тех, кто тебя поддержит.

– Беременная – не значит слабая. Наоборот, я замотивирована куда сильнее, чем если бы боролась только за себя, – спокойно поясняю я.

Хаук, стоящий неподалёку, начинает понимать, куда я его притащила, и явно чувствует себя не в своей тарелке. Он то и дело поглядывает в сторону выхода. Я бросаю на него умоляющий взгляд: только не бросай меня! Он поджимает губы и остаётся на месте.

– Думаешь, мы не замотивированы? У многих женщин больные дети, на них всем плевать, кроме нас!

– Да! Наши малыши предоставлены сами себе. Лекаря привозят раз в две недели, он не успевает принять всех. Сколько бы мы не возмущались, толку нет!

Я закусываю губу. В землях безмужних столько проблем, что решить наскоком не получится. Но дети и жизни самих старых дев должны быть в приоритете. Потом всё остальное.

Хаук внезапно выходит вперёд и подходит ко мне.

– Что здесь делает мужчина?

– Зачем пришёл?

– Ох, зря мы согласились на встречу…

Отовсюду летят явно не восторженные комментарии. Мы только собрались, а женщины уже хотят уйти.

– Я – лекарь, – поясняет Хаук. – Если ваших детей и правда некому осмотреть, я мог бы помочь. Сейчас у меня не так много работы, и я был бы рад занять чем-то руки.

Едва он произносит эти слова, как начинается настоящий балаган. Половина женщин бросается к Хауку, пытаясь договорится о приёме.

Я никогда бы не подумала, что в землях безмужних столько старых дев с детьми. Остаётся лишь гадать откуда они у них, с учётом того, что мужчин в поселении не так уж и много.

Историю Рады я уже знаю, могу предположить, что не только она пострадала от насильника. И скорее всего здесь есть ещё такие же как Радик. Подобные ему запросто могут заделать и несколько детей разным женщинам.

Благо, пока моя соседка Еся не обзавелась от него потомством.

Даже думать обо всей этой чернухе не хочется, но придёт время, нужно будет решить и этот вопрос. Женщины должны быть защищены.

Удаётся успокоить бедных матерей лишь спустя десять минут. Хаук обещает назначить время каждой, чем явно улучшает всеобщее настроение.

Когда все снова занимают свои места, я вижу уже куда более дружелюбные лица.

– Я привела с собой лекаря не только для того, чтобы он помог, – снова начинаю свою речь я. – У меня для вас есть важная новость. Недавно, когда случилась авария на фабрике, я кое-что заметила. Словно какой-то знак снизошёл на меня свыше. Будто сама богиня коснулась меня своей дланью и направила мой взор на источник зла.

Я заканчиваю речь таинственно, с придыханием.

Нет, я не сошла с ума. Просто решила схитрить. Я уже поняла, что местные довольно суеверны. Если я им расскажу, что пришла к своим выводам, используя логику, это будет иметь куда более низкий эффект.

Но вот если сказать, что меня направила сама Морена…

– Источник зла? – в ужасе восклицает кто-то.

– А ведь и правда, мы тогда спаслись лишь благодаря Анне. Её вела сама богиня!

– Ведьма! – восклицает та женщина, которая с самого начала пыталась осадить меня.

Но кто-то толкает её в бок, и она замолкает, грозно сопя. Слава всем богам, слова о ведьме никто не поддерживает.

– Источник зла – смола гибельника. Поэтому котёл взорвался. Морена подала нам знак, – с горячей убеждённостью произношу я. – Но! Решив руководствоваться не только знаками, но и наукой. Я отнесла немного смолы лиру Хауку. И он подтвердил всё.

Я поворачиваю голову, встречая снисходительный взгляд лекаря. Он усмехается, оценив мою находчивость, и в ответ на молчаливый призыв выходит вперёд и начинает терпеливо пояснять старым девам к чему может привести контакт с парами или самой смолой гибельника.

Он рискует сейчас. Но думаю, Рагнар не снимет своему лекарю голову с плеч. По крайней мере я на это надеюсь.

После слов Хаука снова поднимается гомон. Но Зоряна останавливает его одним движением руки.

– Если это правда… – начинает она.

– Подтверждающая бумага будет у меня на руках в течение нескольких дней, – терпеливо отвечает Хаук.

– … тогда мы должны приостановить работу в цеху, – заканчивает она свою мысль. – Сейчас там идёт ремонт после аварии, но он будет закончен через несколько дней. И мы снова должны будем вернуться к привычной работе.

– Предлагаю не торопиться с оглашением того, о чём я рассказала, – вступаю я в разговор. – Нам нужно больше сторонников. И нужно обдумать наши дальнейшие шаги.

Согласный ропот служит мне ответом.

– Разработаем план действий, но вы точно больше не будете работать в опасной близости от ядовитого вещества, – твёрдо говорю я. – Совместными действиями мы добьёмся того, что нам улучшат условия труда. И это только начало. Вот увидите, если действовать слажено, мы сможем сделать так, что платить нам станут куда больше. У меня есть план, как это осуществить, но вы должны рискнуть вместе со мной. Мне нужны ваши голоса. Вы должны завтра пойти в храм и проголосовать за меня.

Повисает молчание, прерываемое лишь тихим треском свечей. За окном воет ветер, уже стемнело. И вдруг Рада подаётся вперёд.

– Анна – избранная богиней, – она прижимает руки к груди в порыве чувств. – Она спасла нас на фабрике. Узнала о вредоносной отраве! Привела лекаря, который будет лечить наших детей! Я отдам голос без колебаний! Богиня на нашей стороне! Она говорит с нами устами Анны!

Внезапно понимаю, что старые девы глядят на меня почти с благоговением. Они начинают соглашаться, надежда делает их лица светлыми и жизнерадостными. Они подходят ко мне и грубыми натруженными руками жмут мою. Кто-то целует в обе щёки.

У меня на глаза