Я не уверена, что когда-либо в жизни чувствовала себя лучше. С глупым смешком мне удается поднять голову.

— Я так сильно тебя люблю.

Он переворачивает меня на спину и снова целует, ложась на меня сверху. Кажется, что он все еще улыбается во время поцелуя. Когда он наконец отстраняется, то бормочет:

— Я тоже тебя люблю.

Обычно мы стараемся вести себя тихо во время секса, потому что Брианна живет в нашем коттедже, и мне кажется грубым и неуместным заставлять ее подслушивать наш интим. Но поскольку ее сейчас здесь нет, я не так скованна, и это, кажется, подстегивает Коула. Он тратит больше времени на предварительные ласки, пытаясь заставить меня стонать и вскрикивать от удовольствия. Затем он переворачивает меня на четвереньки, приподнимая мою попку, и берет меня сзади.

На самом деле, мы не так уж часто занимались сексом подобным образом, и сейчас это реально возбуждает меня. В одной руке он держит прядь моих волос, а в другой — мою задницу. Он говорит, какая я горячая, какая я влажная и тугая, как хорошо ему со мной. Он трахает меня жестко и быстро, реально отдаваясь процессу, пока я снова не начинаю громко всхлипывать, содрогаясь от наслаждения, а он продолжает бормотать о том, какая я хорошая, как хорошо я его принимаю, как прекрасно я отпускаю контроль.

Я думаю, что все почти завершилось, когда я кончаю снова, но это не так. Коул снова начинает двигаться, держась за мою задницу обеими руками, чтобы толчки получались еще жестче.

Я кончаю еще громче, а потом, может быть, еще раз. Я не могу сказать наверняка. Все эти сильные ощущения сливаются воедино. Мне почти стыдно, что я потеряла контроль над собой. Мне приходится заглушать свои крики подушкой.

Затем он, наконец, отпускает меня, вынимая свой член. Я безвольно заваливаюсь на бок.

Коул переворачивает меня, приподнимает и устраивается между моих ног, его член зажат между нашими телами.

Он крепко целует меня, трется о меня членом. Когда я достаточно прихожу в себя, я обхватываю его ногами.

Мы двигаемся вместе, и напряжение растет, а стоны Коула становятся все громче и громче.

— Я люблю тебя, Коул, — хриплю я, потому что у меня болит горло от всех этих криков. — Я люблю тебя. Ты тоже кончи. Ты тоже отпусти себя.

Его тело сжимается, как кулак. Он вжимается бедрами в мое тело, его член все еще зажат между нами.

Затем он, наконец, кончает с громким восклицанием, зарываясь лицом в ложбинку у меня на шее.

Я обнимаю его, пока его тело расслабляется. Каждая клеточка моего тела восхитительно пульсирует.

— Я люблю тебя, — шепчет Коул, поднимая голову, чтобы поцеловать меня напоследок. — Я никогда не думал, что смогу быть так близок с кем-то или быть так счастлив. Спасибо, что подарила мне это.

— Я чувствую то же самое, так что спасибо тебе.

Он издает хриплый звук. На несколько секунд задерживает на мне взгляд.

— Так, может быть, мы сможем любить друг друга вечно?

Я знаю, что означают эти слова. Именно об этом меня и спрашивает Коул. Мое сердце начинает нелепо трепетать от радости. Я улыбаюсь ему.

— «Вечно» звучит просто идеально.

Интерлюдия

Четыре месяца спустя

Притаившись за разросшейся листвой, я терпеливо жду, пока Коул смотрит вдаль в старый бинокль.

Бинокль обошелся нам в целую аптечную упаковку ибупрофена, который мы чудесным образом нашли в развалинах старой аптеки. В обмен на это Эйдан дал нам бинокль и отвел на самую выгодную точку обзора — старый отель, который объединенные банды и волчьи стаи превратили в оплот.

Было тяжело расстаться с лекарством, но бинокль будет не менее ценен для нас во многих отношениях. Что еще более важно, его брат — постоянный источник горя и беспокойства для Коула. Он не хочет говорить об этом ни с кем, кроме меня, но он не теряет надежды найти его снова, спасти его.

Поэтому, когда он сначала отверг предложение Эйдана, я уговорила его. Ему нужно попробовать. И стоит пойти на небольшую жертву, чтобы сделать еще один шаг вперед.

Коул несколько минут осматривает местность вдалеке, пока молча не передает бинокль мне.

Я не могу видеть, не приподнявшись повыше на корточках. Поза немного неустойчивая, и Коул поддерживает меня, положив руку мне на задницу.

Это машинальный жест с его стороны — скорее практичный, чем сексуальный — но он все равно вызывает у меня легкое возбуждение.

Его первый порыв — всегда, всегда помогать и защищать меня.

Жизнь была бы намного сложнее без него.

Переключив свое внимание, я смотрю в бинокль, и мне требуется минута, чтобы отрегулировать фокусировку и выбрать правильное направление. В конце концов, мне удается хорошо рассмотреть отель, поразительно близкий благодаря искусственному увеличению.

В свое время отель, должно быть, служил роскошным горным курортом. Здесь находится огромное живописное главное здание в стиле лыжной или охотничьей базы, с несколькими окружающими коттеджами, которые находятся в разном состоянии. Он расположен высоко в горах, и вокруг него возвели впечатляющую стену, попасть в которую можно только через хорошо охраняемые ворота.

— Черт, — выдыхаю я.

— Да. Не уверен, что мы доберемся туда в ближайшее время.

— Это похоже на стадо, — говорю я, опуская бинокль, а затем снова приседая в более комфортное положение на корточках. — Но вместо того, чтобы бродить вокруг и грабить, тысячи плохих парней спрятались там.

— По сути, так оно и есть. Стадо, которое пустила корни.

— Я знаю, мы здесь ради твоего брата, но всем кажется опасным позволять плохим парням так укрепляться.

— Так и есть. Жители окрестностей не должны были допустить, чтобы это случилось, — Коул снова тянется к биноклю и еще раз внимательно осматривает местность.

— Они, вероятно, не смогли бы остановить это. Все живут в маленьких изолированных общинах, у которых нет рабочей силы.

— Да. Я знаю, — его лицо напрягается, он явно обеспокоен, но затем расслабляется и встает. Протягивая мне руку, он бормочет: — Вставай. Давай убираться отсюда. Мне не нравится, что ты так близко.

— Мы довольно далеко, — я беру Коула за руку и позволяю ему поднять меня на ноги.

— С моей точки зрения, слишком близко

Мы пробираемся сквозь деревья и густой кустарник, пока не добираемся до грунтовой тропы у подножия холма. Там нас ждет Эйдан.

— Хорошо разглядели? — спрашивает он, выпрямляясь из положения, где он прислонялся к дереву.

Коул кивает. Я улыбаюсь Эйдану.

— Да. Спасибо, что привел нас сюда.

Этот