Тронулись в путь, кони шли бодро, фыркая и потряхивая гривами, под копытами шуршала опавшая листва, где-то в кустах копошилась мелкая живность. Сначала объехали размеченные поля, затем мимо моста, который теперь стерегли сами крестьяне, заглянули на мельницу, сейчас принимавшую немногочисленных клиентов, привёзших свою муку на помол.

Мы ехали уже около двух часов, когда, наконец-то, добрались до границы с охотничьими угодьями Торнтона. Река отделяла лес герцога от земель Эшвортов синей полосой. Вода бежала стремительно, журча по камням, пенясь на порогах. Крутые берега поросли ивняком, ольхой и шиповником. Корни старых деревьев свешивались над водой, зависнув в воздухе с одной стороны и цепляясь за землю с другой.

Я спешился, привязал коня, осмотрелся. Тишину, царящую здесь, нарушал лишь плеск воды да шелест редкой листвы. Птицы не пели, что было странно.

– Ничего примечательного не вижу, господин, – пожал плечами Гарри, встав рядом со мной.

Я уже собирался согласиться, разочарованный, когда взгляд зацепился за что-то странное. Там, ниже по течению, метрах в двадцати от нас, на берегу виднелись какие-то тёмные пятна. Слишком правильные, ровные, чтобы быть природными.

– Гарри, посмотри-ка во-он туда, – указал я пальцем.

Слуга прищурился, всматриваясь:

– Что это такое?

– Не знаю. Пойдём посмотрим.

Мы двинулись вдоль берега, кусты назойливо цеплялись за одежду, корни путались под ногами, земля была скользкой. Начали спуск по склону, пробираясь сквозь густой ивняк и держась за ветки, чтобы не упасть. Берег здесь был особенно крутым, почти отвесным – высота около трёх метров.

Оказавшись внизу, первым делом увидели отпечатки ног, земля была вытоптана, утрамбована, будто здесь ходили туда-сюда множество раз. В стороне темнело кострище.

– Тут стоял лагерь, – Гарри, осмотревшись, сделал те же выводы, что и я, – и свернули его не так давно, не больше десяти дней назад.

Я прошёлся по площадке, подошёл к странным срезам: глубокие борозды шли параллельно друг другу; почва здесь была необычной – песчаной и рыхлой, с примесью глины и чего-то ещё. Я взял горсть земли, растёр между пальцами. Мелкие смолистые жёлто-медовые осколки, мягко светившиеся на солнце…

Что это? На золото не похоже.

– Что это, милорд? – спросил Гарри, тоже разглядывая находку.

– Не знаю, – отряхивая руки, покачал головой я. – Но это явно что-то весьма интересное и, насколько можно судить, ценное. Кто-то здесь копал, искал что-то, или же нашёл и занимался добычей.

Я измерил шагами площадь – примерно десять на пять метров. Большая. Здесь работали не меньше трёх-четырёх человек, судя по количеству следов. Я снова присел у одной из борозд, провёл рукой по краю среза. Ровный, сделанный острым инструментом, вероятно лопатой. Глубина около полуметра, те, кто это сделал, знали как.

– Нужно показать это рудознатцам, – решил я вслух. Гарри согласно кивнул и, демонстративно потянув носом воздух, заявил:

– Пахнет деньгами, господин.

– Скорее всего, ты прав, дружище, – кивнул я, вынул платок и, взяв горсть земли с жёлтыми песчинками, засыпал в него.

Мы поднялись обратно на берег, сели на лошадей и поскакали в поместье.

По дороге я размышлял. Что могли искать здесь? Руду? Но какую? И главное – кто? Кто знал, что на землях Эшвортов есть нечто ценное?

Въехав во двор, спешился и направился в дом. Миссис Грейвс на мой вопрос, где леди Айрис, ответила, что она в кабинете и вместе со мной отправилась к ней.

– Леди Айрис, – постучал я.

– Войдите! – почти сразу откликнулась она.

Я прошёл в помещение, миссис Маргарет тоже. Женщина скромно встала в сторонке, наблюдая за каждым моим движением. Я про себя хмыкнул – хорошую я нанял дуэнью, с такой не забалуешь.

– Вот, лорд Найджел, взгляните на результаты моей работы, – торжественно объявила Айрис, поворачиваясь ко мне. Я перевёл взгляд с её сияющего лица на стол и замер…

Передо мной лежали лоскуты ткани. Яркие, просто невероятно красивые!

Зелёный – сочный, будто весенняя трава после дождя; синий – глубокий, насыщенный, загадочно мерцавший в свете солнца. Красный огненный, как закат.

Я шагнул ближе, не веря своим глазам, взял в руки первую тряпицу, вторую…

– Ваши краски вот так преобразили ткань? – выдохнул я, если честно, всё ещё не веря, что у Айрис получилось.

Девушка кивнула, продолжая счастливо улыбаться:

– Да, милорд! Это мои первые пробные образцы. Я уже их дважды постирала, и с мылом, и в горячей воде, пигменты закрепились отлично, цвета остались такими же яркими и стойкими!

Лоскуты были мягкими, приятными на ощупь, цвета сияли, переливался на свету. Такого я никогда не видел. Даже на королевских балах дамы не носили нарядов подобной расцветки.

Боже правый.

В груди разлилось что-то тёплое, почти жгучее. Гордость? Восхищение? Я оторвал взгляд от ткани и посмотрел на Айрис.

– Они прекрасны, – наконец-то нашёлся я, что сказать. Вы прекрасны, хотелось добавить, но я вовремя опомнился. – Леди Айрис, я не ожидал…, честно признаюсь, в глубине души сомневался. Думал, что эта ваша авантюра обречена на провал. Простите мне моё неверие. Вы удивительная, ваши краски, уверен в этом, приведут герцога Торнтона в восторг. Да чего уж, сам король будет в восторге, особенно Её Высочество Розалинда. За ваш рецепт заплатят полновесными, теперь я уверен в этом.

– Будем надеяться, – скромно сцепив руки перед собой, мечтательно выдохнула она. Сейчас Айрис не была похожа на саму себя, такую стремительную и уверенную, сейчас она вела себя именно так, как и положено девушке её возраста.

– Предлагаю не откладывать и завтра же выехать в город, – положив лоскуты на стол, деловито продолжил я.

– Согласна, так и поступим, – кивнула она, убирая образцы в шкатулку.

– Кстати, – спохватился я, отводя взгляд от её точёного профиля, – я нашёл кое-что на границе с землями Торнтона. С нашей стороны берега кто-то разбил лагерь и усиленно что-то искал. Ровные срезы в земле сделаны мастерски.

Айрис нахмурилась:

– Срезы?

– Да, глубокие борозды в песчаной почве, вот, я привёз немного, чтобы показать рудознатцу в Торнтоне.

Она развернула платок и задумчиво изучила содержимое, выбрала желтый камушек покрупнее и посмотрела на него в просвет.

– Кажется, это янтарь, милорд. Но частицы такие мелкие, что утверждать не возьмусь. Действительно, это лучше показать тому, кто разбирается в подобном.

– В городе поищем знатока, надеюсь, таковой отыщется.

– Да, так будет вернее всего, – согласилась Айрис.

Я откланялся и вышел из кабинета, если это янтарь, то… Айрис однозначно спасёт своё поместье и вскоре не будет нуждаться в моей помощи…

***

Интерлюдия

Торнтон. Особняк Дарены Эшворт

Ромульд Колфилд, третий сын барона Горация Колфилда,