Не знаю, о чем там еще думали тетки, но вопросов они больше задавать не стали. Я же, подумав, решила никуда сегодня не идти. Подождут пирожные до завтра, не испортятся, вряд ли после утреннего бурана все кинутся посещать кондитерские. Надо только их ранним утром достать из морозильного шкафа, чтобы начинка успела оттаять. Крем потом снова успеет на улице схватиться.

Больше пока десерты готовить было не из чего, так что занялась ужином. Продам пирожные, надо будет не только ингредиенты для новой партии купить, но и мяса какого-нибудь, а то на одной каше в таком холоде далеко не уедешь. К ужину я приготовила что-то наподобие овощного плова из перловки. А к нему для согрева суп-пюре из морковки, добавив в него для аромата обжаренный чеснок и щепотку молотого черного перца, специи были старые, почти выдохшиеся, но рот еще жгли.

Мужчины снова попросились ужинать на кухню — ветер на улице утих, но все равно было очень холодно. Я разрешила, пусть люди погреются.

Сама в этот раз никуда не ушла, но и за общий стол не села, притулилась со своими мисками за рабочим столом. За общий я бы и не влезла. Компанию мне составила Тинора.

— Ясочка моя, — обратился Парп к Мирне. — Ты к ужину снова в ударе!

Остальные мужчины тоже стали нахваливать еду и Мирну. Та жеманилась и говорила, что ничего особенного.

Ну да, они же думают, что это она готовит.

Потом был скучный вечер в комнате. Я все же сделала зарядку, еще побегала по коридору туда-сюда, чем напугала Тинору. Управляющая прискакала проверять, кто тут топает. Услышав мои пояснения, что я тут бегаю для здоровья, она явно мысленно покрутила пальцем у виска и ушла. Солнечный Зайчик был какой-то вялый. Я все старалась его как-то расшевелить, признавалась в любви, посылала волны обожания, допытывалась о причинах, но маленький дух не сознавался. Я решила, что это из-за воздействия ледяной энергии.

После физических упражнений захотелось сполоснуться, а еще лучше полежать в горячей воде, попариться. Я отправилась на разведку, посмотреть, что там в ванной. А там было холодно, и убраться так никто и не соизволил. Пришлось просить Зайчика о помощи. Тот не отозвался, но грязь на всех поверхностях сгорела, оставив сияющую белизной эмалированную ванну.

Обогревал и эту комнату переносной греющий артефакт. Дух его подзарядил, а потом нагрел недостаточно теплую для мытья воду.

Напарилась я от души, все поверхности запотели, а пальцы на руках и ногах сжурились. Зато стала чистая-чистая.

Вышла из ванной и почти столкнулась с Сайей.

— Исса! — перепугалась она. — Вы что тут в холоде мылись? Так и простудиться недолго! Попросили бы, мы нагрели бы воды побольше.

— Да я сама как-то управилась.

Тут она уловила, что из ванной исходит влажный жар.

— Ох, тепло-то как у вас тут. Как нагрели-то.

— Да как-то нагрела. Ладно, пойду я, а то тут в коридоре стоять и в самом деле простужусь.

— Иди-идите в постель скорее, — велела она, сама заходя в ванну.

Служанки сегодня явно воспользуются тем, что я нагрела ванную.

В комнате в постель я ложиться сразу не стала, там было достаточно тепло. Сначала Солнечный Зайчик мне высушил волосы. Я их причесала, заплела в косы, и только тогда легла, чтобы почти мгновенно уснуть. Даже светильники погасить забыла.

Разбудил меня стук в дверь и крик Тиноры:

— Исса! Вставать пора! Утро!

— Спасибо, Тинора. Встаю.

Села на постели, потерла лицо. Сегодня всю ночь снова снились то Айдира, милующаяся с моим бывшим соседом, то злой и холодный Эрвил. Ладно, залеживаться некуда, как учила меня мама, если приснился кошмар, то надо сказать три раза: «Куда ночь, туда и сон», — и тогда кошмар не сбудется. Повторила, потом принялась одеваться. Солнечный Зайчик сегодня приободрился, кувыркался внутри, согревая и подтверждая мои вчерашние мысли, что все было из-за ледяной энергии Эрвила.

Яиц для омлета больше не было, да и насчет завтрака никто не чухнулся. Так что по-быстренькому сварила гречневую кашу, обжарила ее с морковкой, лук тоже закончился. Вот такой завтрак у нас был.

Потом мы с Тинорой наделали из бумаги колпаков. На улице был не сильный, но приличный ветер, так что пришлось придумывать, как их закрепить, чтобы не унесло. Для тарелочек со ста, прошу прощения, с девяносто пятью, пирожными, нам понадобилось четыре корзины. Управляющая придумала их еще поверх затянуть марлей, чтобы точно ничего не сдуло. В итоге получилось хорошо.

Я снова нарядилась Мирной, и мы отправились. Сам оригинал был не слишком доволен, ей теперь прятаться в комнате до того, как я вернусь. Пообещала купить чего-нибудь получше из еды, если удача будет способствовать.

Хозяйка кондитерской встретила нас неприветливо.

— Вы обещали прийти вчера, — начала она вместо приветствия.

— Обещали, — согласилась я спокойно. — Но погода не располагала, — я догадалась, что ее недовольство было из-за того, что позавчерашнюю партию пирожных уже раскупили и интересовались новой поставкой. — Могла повредить продукцию.

Я поставила корзины на стол, осторожно сняла с одной марлю, вытащила тарелку с пирожными, убрала колпак и продемонстрировала свои розы.

Не справившись с эмоциями, женщина ахнула. Капкейки и в самом деле были дивно как хороши.

— Изумительно. Сколько вы принесли? Я беру все!

— Девяносто пять штук. Но эти уже будут по десять леодоров.

Ноздри хозяйки на мгновение раздулись, алчность в ней явно боролась с прижимистостью.

— Это слишком дорого. Я бы лучше взяла такие пирожные, как раньше, за старую цену.

— Простите, исса…

— Мэла, — поправила меня хозяйка. — Мэла Ярина.

О, да она маг. Причем маг тьмы, как незабвенный наставник и коллега моего супруга.

— Очень приятно. Исса Диана. Но сейчас есть только такие, по десять леодоров.

Мэла Ярина, поджав губы, повертела тарелочку с пирожными, рассматривая розы и словно выискивая скрытые дефекты.

— Это очень дорого.

— Но и продать их можно дороже, чем обычные. В этих начинка — ягодный конфитюр. Есть еще с мягкой карамелью.

— Могу взять только двадцать. Я должна посмотреть, как они будут покупаться.

— Как пожелаете.

Я постаралась не подать виду, но меня слова хозяйки кондитерской расстроили. Я рассчитывала получить сразу девятьсот пятьдесят леодоров и пойти сразу за покупками, а сейчас у меня осталась львиная доля пирожных. Надо думать, куда их пристраивать.

Об этом я