Эпилог

Наверное, мы поступили правильно, решив покинуть стены Академии. Ведь нет ничего важнее воспитания ребенка. И вот вместо воскресных родителей, получились самые настоящие, круглосуточные папа и мама.

Вести из Академии тоже долетали до нас. Вместо Рааманта назначили какого-то старого пердуна из министерства, который ходит на работу, чтобы поспать. Академию снова хотели сделать светлой, а потом снова передумали и решили сделать Темной. Вот так и бросало из крайности в крайность. За нововведениями тоже не заржавело.

Больше всех возмущался Дариус, и ему вторили светлые целители, старательно заштриховывающие стратегические места тел в старинных учебниках. Потом министерство передумало, понимая, что так дети не научатся нормальному целительству и некромантии, и потребовало вернуть все, как было. Поэтому Дариус с целителями сидели в библиотеке и стирали свои же каракули. Судя по едким замечаниями Дариуса, нового декана темного факультета, что все, что он нарисовал снова он мысленно посылает министерству.

Наконец-то нашлась золотая середина. И изучение содержимого юбок и штанов отодвинули целиком на старшие курсы, оставив право малышам наслаждаться счастливым детством.

Бесс долго боролась за свою жизнь и наконец-то пошла на поправку. Она напрочь забыла про Дариуса, и больше не светила своим декольте в его сторону. Зато пошла обратная реакция. И теперь за неприступной Бессаной, исправно отдающей долги, которые понаделал демон, бегает Дариус. Нет, а что? Скромные девушки в его вкусе. Чем дело закончится, я не знаю.

Флакон с гадкой сущностью поселился в сейфе за семью печатями. Так что если подойти к сейфу близко, то можно услышать, как там кто-то приглушенно орет. Через два месяца он выдохся, и теперь обещает исполнить одно желание того, кто его освободит. Когда дело дойдет до трех еще неизвестно. Но начало положено.

Иногда Раамант достает флакон, и озвучивает одно – единственное желание.

– Чтоб ты сдох! – замечает он. И иногда шутки ради пытается открыть пробку. Но пробку держат изнутри. Как видите, не все желания хочет исполнять наш добрый джин.

Миссис Виральд проболела еще два месяца. И вышла на работу. Однажды я вежливо поинтересовалась, туша занавеску, где найти того самого лучшего мага, ее воспитанника, который сможет управиться с юным дарованием.

Миссис Виральд посмотрела на моего мужа, который пытался объяснить Мие, что раз она дракон, то перед тем как чихнуть, она должна оценивать предметы по степени воспламеняемости.

Но строгий тон у Рааманта не получался. Точнее, он получался, но буквально на пару первых слов в предложении. А когда крошечная Мия прижималась к нему: “Не ругайся, папуленька” дракон превращался в тающее с жару на асфальте мороженое. И больше ругаться не мог. На этом воспитательный процесс заканчивался. И начиналось: “Что хочет моя принцесса?”.

– Он перед вами, – заметила миссис Виральд, а мы вместе смотрели на то, как юное дарование трется о папу, который уже забыл, за что собирался ругаться.

– Я смотрю, он очень опытный маг, – усмехнулась я. – Особенно в плане дисциплины.

Вместо ответа няня вздохнула, поглаживая Сниф Снифыча, как котенка и гладя грудку маленького скворца. Я вот тут думаю. Может, и мне фамильяра завести? Или двух с половиной драконов вполне хватит? Муж пока уверен, что драконов в семье два. Но я обязательно ему скажу о том, что его подсчеты немного не верны. Так что пусть не расслабляется.