Фамильяр не знал.

Паника охватила меня. Я не могла понять, где искать ее. В голове – только одно слово:

– Бессана! – и оно зазвучало эхом, словно заклинание, способное вызвать ответ.

Я только собиралась выйти из комнаты, как столкнулась в дверях с Раамантом. Его лицо – холодное, хмурое, словно маска, скрывающая что-то ужасное.

– Значит, вот она – твоя тайна? – спросил он, его брови хмурились, и в голосе звучало обвинение. – Значит, вот почему ты спрашивала, как я отношусь к детям. Ты просто могла мне сказать, Альма!

– Отойди! – закричала я, сердце бешено колотилось. – Я убью ее! Я убью эту тварь, которая решила, что если не вышло свести счеты со мной, то она сведет их с Мией!

Раамант схватил меня за плечи. Его рука – крепкая, холодная, словно металл.

– Ты о ком? – спросил он, когда я вырвалась.

– О своей час назад лучшей подруге, – прошептала я, чуть ли не рыдая.

Она – маг, древняя кровная магия, фамильные заклинания – все это в ней. Я должна ее найти! И отобрать у нее дочь. А я ведь говорила, что Бесс сойдет с ума на почве любви! Говорила! Видимо, мне пора в гадалки на полставки!

Я схватила зелья из шкафа, быстро распихивая их по карманам и сумке, чувствуя, как внутри меня растет решимость.

– Ты мне объяснишь, что происходит?! – рявкнул Раамант.

– Некогда! – я рванула вперед, не слушая его. – У меня ребенок в опасности! Мне плевать, сколько раз меня уволят! Мне нужно спасти ее!

Я побежала, слыша, как за спиной приближается ректор – его шаги звучали как приговор.

– Я помогу тебе. Но потом… я тебя уволю! – услышала я его голос.

– Договорились! – кивнула я, и сердце мое билось как бочка, полная взрывоопасного пороха.

Достигнув комнаты Бесс, я толкнула дверь – и она была заперта. Только я полезла в сумку за нужным зельем, как дракон ударом руки и магии просто выломал ее.

Я ворвалась внутрь, и сердце остановилось. Комната была пуста. Вещи аккуратно сложены, в воздухе витал запах “Ядовитой Магнолии” – знакомый и одновременно пугающий аромат. От него демоны дохнут, не то что люди!

– Ее здесь нет! – крикнула я, охваченная паникой. – Ее здесь нет!

Я бросилась к окну, надеясь увидеть хоть какую-то подсказку, но – пустота. Тогда мой взгляд упал на записку, лежащую на столе. На бумажке рукой Бессаны было написано всего четыре слова.

Я прочитала вслух:

– Старый портал. Приходи одна.

И тут же вспомнила дольмены – древние, магические, скрытые доисторической магией. Эта записка – вызов, который я не могла игнорировать. Наступала решающая битва. И я знала – впереди меня ждала опасность, которая могла навсегда изменить мою судьбу.

Глава 59

– Мммм! – простонала я, бросая записку на стол. Пары секунд хватило, чтобы я взяла себя в руки.

Нет, я была уверена, что Бесс свихнулась на почве любви.

Но не настолько!

Ну нельзя же так страдать годами, видя, как тебя методично отталкивают. Сначала я была уверена, что ей это нравится. Недосягаемые мужики – это отдельный вид спорта для некоторых женщин, вызов их женским чарам. Дело принципа. Дело женской чести. Отомстить наглецу, посмевшему не заметить ее неземную красоту, обаяние и все, о чем говорили мама, бабушка и зеркало. Я была более, чем уверена, что отпраздновав свою победу над чужим сердцем, Бессана Мортимер забудет о Дариусе через пару дней, выбросив из теплых объятий в холод свободного плавания. Где-то мелькнет ее стройная ножка в разрезе черной юбки, дающая бывшему возлюбленному ускорение в новую жизнь.

– Ты куда? – послышался голос Рааманта. Он тут же перегородил мне путь.

– Туда, – прошептала я. Где меня ждут!

– Я пойду с тобой, – обозначил ректор.

– Сказано! – дернулась я, поднимая бумагу и расправляя ее перед его глазами. – Приходи одна! Я не знаю, как далеко уехала крыша у Бессаны. Я не знаю, в какую сторону уехала ее кукушка! И что она сделает с моей дочерью!

– Успокойся. Я схожу сам! – произнес Раамант. – А ты успокойся и думай, что будешь писать в объяснительной.

– Нет! – испуганно дернулась я, хватая его за мантию. – Не надо! А вдруг она увидит тебя и что-то сделает с ребенком? Она свихнулась. У нее крыша поехала! Я не хочу рисковать дочерью из – за того, что дракон решил проявить браваду!

– Браваду, говоришь? – спросил Раамант. – Выдохни! Сядь! Не думаю, что мне нужно объяснять тебе, как делаются ловушки? Но я вижу, что у твоей подружки, которая, кстати, уволена вчерашним числом, только напомни мне потом вписать по причине смерти, на тебя огромный зуб. И если ты мне сейчас все расскажешь, мы, заметить, – я говорю слово “вместе”, – вместе будем решать!

– Хорошо. Бесс любит Дариуса уже много лет. Дариус, как выяснилось недавно, любит меня! – продолжала я, чувствуя себя, как детском саду. – Я люблю… эм…

– Договаривай, – кивнул Раамант.

– Тебя, – едва слышно прошептала я, отводя взгляд. – Вот такой любовный квадрат получается!

– Не квадрат. Прямая. Я не люблю Бесс. Если бы любил, был бы квадрат. Дальше! – произнес ректор, расхаживая по комнате. Внезапно в окно кто-то постучал. Я обернулась и увидела скворца.

Раамант открыл окно и скворец сел ему на плечо что-то чирикая.

– Понял. Спасибо. Лети и не своди с них глаз, – произнес Раамант, отправляя скворца в окно.

– Ты нашел на мне проклятье, однажды меня пытались отравить. Я получила записку, решив, что кто-то хочет свести со мной личные счеты. Нет, сначала я подумала о свидании, – усмехнулась я. – Но я проверила почерк.

– И как ты проверила мой почерк? – спросил Раамант. Сейчас он вел допрос.

– Вот, – произнесла я, высыпая ему все бумаги.

– А я ее искал! – проворчал дракон. – Там расписание заседаний министерства на обратной стороне.

– Ты ее выкинул! – усмехнулась я. – Я ее взяла из мусорки.

– Ладно. Дальше, – произнес он, глядя на меня в упор.

– Я решила взять зелье невидимости, разделась, выпила и пошла. Я не учла трех вещей. Первое, Дариус умеет писать левой рукой. Второе. Во время дождя силуэт невидимого отчетливо проступает. Третье. За мной следит моя лучшая подруга. Так что поймали меня в двусмысленной ситуации. Заклинание только закончило действие, одеться я не успела, а тут Дариус решил, что отпускать меня рано! Мы с Бесс вроде бы поговорили нормально. Пришли к мысли, что все это – глупое недоразумение. А потом Мия выбила у меня из рук кружку. В которой оказался