– Молодцы, Уилл, спасибо вам всем, – кивнул я, хлопая его по плечу. – Ждите награду.

– Нам ничего не надобно, милорд, – махнул рукой староста. – Мост-то и наш тоже! Нам по нему в город ездить, на нашу мельницу народ зерно возить станет.

Айрис подошла ближе, осматривая обугленные доски. Лицо её было бледным, но взгляд полон злости, направленной на тех, кто это сотворил.

Я сам прошёлся по мосту, внимательно осматривая конструкцию. Несколько досок настила обгорели, почернели, перила с одной стороны обуглились, но держались. Опорные балки, к счастью, почти не пострадали: они находились ниже, ближе к воде, и пламя не успело добраться до них.

– Повреждения не критичные, – выдохнула она.

– Да, так и есть. Придётся, правда, заменить несколько досок настила, частично перила. Но основная конструкция цела, мост устоял.

Она с облегчением на мгновение прикрыла глаза.

– Слава богу…

– Миледи, милорд! – Блэквуд подошёл к нам ближе, поддерживая под руку молодого человека, который едва стоял на ногах. – Сэма оглушили ударом по затылку.

Молодой мужчина выглядел плохо, с кровавыми следами на лице, шее и правой щеке, кровь густо пропитала его светлые волосы. Я помог усадить его подальше от реки и осмотрел рану. Выглядела она скверно глубокая и рваная.

– Сэм, можешь говорить?

– Д-да, милорд, – выдохнул парень.

– Ты видел нападавших?

Он сглотнул, морщась от боли, и медленно ответил:

– Я и Роб стояли на дежурстве. Всё было тихо почти всю ночь, под утро странный плеск воды с того берега встревожил нас, и Роб отправился на звуки, прихватив с собой факел. Я глядел ему вслед и в последний момент ощутил чьё-то присутствие, не могу объяснить толком… В общем, я хотел обернуться, да не успел, получил удар по голове, а когда очнулся, увидел горящий мост… Всё перед глазами плыло, я едва смог сесть и позвать на помощь.

– Что с Робом? – уточнил я, нахмурившись.

Блэквуд кивнул на противоположный берег:

– Его скинули в реку, прежде вогнав нож под рёбра, тело вытащили, но он уже почил.

Я выхватил среди крестьян тонкую фигуру Айрис, ощущая всё растущую тревогу в душе.

– Их как минимум было двое.

– Да, милорд. И следов никаких нет, земля ночью остыла, отпечатков не найти.

Мы прошли вдоль берега, туда, где на траве лежал второй охранник. Роб был старше Сэма, лет тридцати восьми, с бородой и шрамом на щеке. Он лежал на спине, глаза его были закрыты, лицо жутко бледное с синими губами, если не вглядываться, то казалось, что он просто спит…

Кому так нужна эта земля? Кто не хочет, чтобы поместье встало с колен и закрыло долги?

Айрис подошла ко мне, замерла рядом.

– Милорд, нужно отвезти Сэма в Эшворт-холл, там Энни промоет ему рану и обработает своей чудо-мазью… И следует послать в Торнтон за констеблем и доктором.

– Да, так и поступим. И отныне, леди Айрис, никаких прогулок в одиночестве, даже с Энни и дуэньей на хвосте. Минимум трое охранников всегда будут вас сопровождать.

Девушка молча кивнула, даже и не думая спорить. Она стояла, едва заметно дрожа и не мигая глядя на умершего Роба.

– Вы были правы, лорд Найджел, пяти охранников мало. Думаю, мельница может стать следующей.

– Госпожа, – к нам тихо подошёл Уилл-кузнец, – Том сегодня ночевал на мельнице, всё говорил, что чует неладное…

Мы помолчали, каждый думая о своём, и, оставив Блэквуда у моста, отправились домой, прежде осторожно усадив Сэма в седло.

***

Айрис

Дом встретил нас тишиной и встревоженными лицами слуг. Рассветная дымка окрасила стены в золотисто-розовые тона. Роба отнесли в пустующую комнату и накрыли его с головой чистой простынёй. Сэма передали в руки Энни и миссис Грейвс.

Обе они знали, что делать: дуэнья аккуратно обработала рану на голове Сэма тряпицей, смочённой в тёплой настойке из каких-то трав, после чего щедро намазала вонючее средство Энни и туго перевязала чистыми полосами ткани. Рана была глубокой, возможно, кость черепа треснула. Ему срочно нужен лекарь, но везти его сейчас в Торнтон было опасно.

– Будем надеяться, он выживет, – тихо сказала я, глядя на бледное лицо спящего Сэма.

Маргарет молча кивнула, сложив руки в молитвенном жесте.

– Энни, оставайся с ним, – сказала я, прежде чем покинуть комнату. – Следи, чтобы не было жара. Если температура поднимется, дай жаропонижающую настойку.

– Да, миледи, – кивнула помощница, садясь на стул рядом с ложем Сэма.

Я вышла из комнаты, миновала коридор и поднялась по лестнице в свой кабинет. Сердце колотилось где-то в горле, руки дрожали. Я пыталась успокоиться, глубоко, размеренно дышала, но это слабо помогало: мысли роились в голове, как растревоженный улей.

Кто это был?

Кто пытался спалить мой мост?

И смерть Роба давила на плечи ощущением вины. Это я виновата, что не наняла больше людей… Нужно найти гадов и наказать их по всей строгости закона!

Отперев дверь кабинета, вошла внутрь. В рассветной дымке отчётливо были видны стол, книги, колбы, реторты. И шкаф в углу, где я хранила свои пигменты. Подойдя к нему, открыла дверцу. Четыре горшочка стояли на полке, аккуратно подписанные: Берлинская лазурь, Вердигри, Охра красная, Умбра жжёная.

Я взяла первый в руки, бережно прижала к груди. Это мои красители, на них так много поставлено! И высок шанс, что кто-то захочет их испортить или даже украсть.

После сегодняшней ночи паранойя буквально поселилась в сердце, вот уже больше часа не отпуская мои мысли и чувства. Враг близко, он где-то на моих землях. Это может быть кто угодно! От Энни (я следила за ней, за тем, что она говорит, что делает, куда ходит, и не заметила за девушкой ничего странного, хочется верить, что она действительно не имеет никакого отношения к происходящему), до мужа старушки Марты из Миллбрука.

Тряхнув головой, отогнала назойливые мысли и сосредоточилась на решении такой простой, но важной задачи: куда спрятать заветные горшочки с красками? Конечно, никто в поместье толком не знал, как ими пользоваться, для большинства слуг это были просто цветные порошки. Но враг мог возжелать их уничтожить, чтобы просто досадить мне.

Продолжать хранить их в шкафу опрометчиво, просто глупо, замок на двери навряд ли удержит злоумышленника. Я прошла в центр кабинета и внимательно осмотрелась.

Нужно было спрятать пигменты туда, куда никто не догадается заглянуть.

В камин? Нет, слишком рискованно. Если кто-то затопит его, не зная, что там спрятаны горшки, пигменты испортятся от жара.

Глаза прошлись по обшарпанному полу… Под половицу?

Я присела на