- Тебе лишь бы спорить, - бубнит бабка, прежде чем исчезнуть, оставив меня один на один с приготовлением сытного завтрака.

Глава 22

Плотно поев, я действительно ощущаю сильную сонливость, поэтому возвращаюсь в спальню и ложусь в кровать. Долго ворочаюсь, хоть и чувствую усталость, но потом все-таки засыпаю.

И снова проваливаюсь в прошлое.

- Мама, он снится Летте, - говорит моя мама, сидя с бабкой на кухне, где нахожусь и я, невидимая для них обоих.

- Часто? – спрашивает бабушка, отвлекаясь от раскладывания трав в пучки.

- Не знаю. Несколько раз точно. И трижды за последнюю неделю. Вчера я зашла к дочери, потому что услышала ее плач. Разбудила Летту, а у нее в руке был цветок, она сказала, что ОН ей дал, просил ее прийти к нему. Мама, что нам делать?

- Ох, дочь, наворотила ты дел…

- Знаю, мама. Прости…

- Да что толку от твоего «прости»? Ладно, время вспять не повернуть. Если он, спустя столько лет, опять может звать внучку, значит, защита твоей бабушки уже не работает.

- Почему? Она ведь принесла жертву.

- Не знаю, дочь. По идее, мама должна была стать Хранителем Летты, ради этого она положила свою жизнь, чтобы уберечь девочку. И почти шесть лет берегла, а сейчас все вернулось. Значит, произошло что-то, чего мы не знаем. Вам нужно уезжать отсюда. В этом доме слишком тонка грань между мирами, поэтому ОН может говорить с Леттой, хотя мы запечатали ее силу.

- Хорошо, мама. Соберу вещи и через два дня мы уедем.

- Нет. Завтра же, - перебивает ее бабушка.

- Но, мама, я не успею все собрать…

- Собери самое необходимое, остальное я перешлю почтой.

- В смысле? Ты не поедешь с нами? Мааам?!

- Не вопи, Марго, уши вянут от твоих воплей. Ты однажды выбрала жизнь для своего ребенка, оставайся верна решению. Я вчера была у доктора, у меня рецидив, дочь. Я не хочу снова проходить лечение. Это мой выбор, прими его, как я когда-то приняла твой, хоть это было и нелегко.

- Мама…, - крупные слезы катятся из глаз моей мамы, столько отчаяния в ее голосе, столько боли.

- Ничего, дочь, все наладится. Увези отсюда мою внучку, сбереги то, что мы с твоей бабушкой столько лет создавали. Не позволь ЕМУ добрать до нее.

В моем сне все заволакивает туман, кухня и дом исчезают. Я остаюсь одна, но ненадолго. В следующем кадре я вижу бабушку, она стоит во дворе дома, в пентаграмме, шепчет что-то, зажигая свечи в строгой очередности. Лес темнеет. Туча воронья сидит на ближайших ветках, следя своими глазами-бусинами за движениями пожилой женщины.

От деревьев двигается в сторону нашего дома черная тень. Там, где она проползает, желтеет трава, и засыхают полевые цветы. Тень все ближе к бабушке, а та, словно не замечает, продолжает быстро чертить руны на земле, с ее ладоней капает кровь – стандартная жертва, дань Высшим силам.

- Да будет так, как я сказала! – говорит бабушка фразу-замок и осматривается.

Увы, тень продолжает свое неторопливое движение, никак не реагируя на ритуал.

- Так, да? Думаешь, самый сильный и хитрый. А вот шиш тебе! Ты ее не получишь!

Тень делает резкий рывок к бабушке, внедряется в ее тело, и я, холодея от ужаса, вижу, как тело падает на землю, а душа родственницы поднимается над землей, не торопясь улетать. Тень пытается поймать прозрачный дух, но призрак делает движение и взлетает к небу, исчезая из виду.

А я открываю глаза в своей спальне. На душе тяжело и радостно одновременно. Горько, ведь я только что видела смерть близкого мне человека, приятно, потому что поняла - невзирая на все плохое, что было между нами, моя бабушка любила меня и, не раздумывая, пожертвовала собой, чтобы запечатать тьму в ее обители.

Можно было бы предположить, что мне не стоило сюда приезжать, но есть одно большое НО. Сны начали мне сниться до того, как я приехала в дом, а значит, эта тьма нашла другую возможность звать меня. Возможно, виной тому мои проснувшиеся ведьмовские силы.

Просунув руки под подушку, что-то нащупываю. Достаю мамин дневник, надо же, я ведь и забыла о нем. Тот самый, который она тогда сожгла, но что-то все-таки можно прочесть. Сажусь на кровати и пролистываю страницы.

«Завтра снова проведу ритуал с зеркалом. Хочу увидеть его. Моего суженого».

Какого суженого? Пролистываю несколько страниц, они сильно сгорели, прочесть ничего не возможно.

«ОН такой красивый. Не могу поверить, что он предназначен мне, как и я ему».

Листаю дальше, вот еще кусочек.

«Удивительное дело, мы смогли поговорить. Никогда бы не подумала, что такое возможно! Он говорит, что я смогу даже прийти к нему, если очень постараюсь и проведу ритуал. Не знаю, пока что мне страшно. Там нужна кровная жертва, это серьезное колдовство. Мама с бабушкой говорят, что подобные ритуалы опасны для ведьмы. Не знаю, не уверена…»

Дрожащими руками листаю страницы дневника дальше.

«Ура! У меня получилось! Я смогла! Мы виделись, касались друг друга. ОН такой невероятный. Красивый, сильный, могущественный. Не могу поверить, что нравлюсь ему. Я ведь никто, обычная ведьма, со средней внешностью».

Вот, гадство! Следующие страницы снова сильно повреждены.

«Я отдала ему свою невинность. Я не думала…, в смысле, я хотела, но… не так быстро. Что на меня вчера нашло? Какой-то туман в голове. Могу думать только о нем. Стыдно признаться, хочу его… до боли. Не могу ни с кем поделиться. Ни у кого спросить…»

Дальше почти десяток полностью сгоревших листов и только в самом конце дневника, перед чистыми страницами, если один, исписанный маминой рукой и поврежденный только наполовину.

«Я не знаю, что делать. Чувствую, что теряю себя. ОН пожирает меня, его чувства сжигают меня, доставляя боль и одновременно какую-то ненормальную радость. Когда его нет, меня тоже нет. Я разваливаюсь, как личность, словно наблюдаю за всем издалека, не участвуя в своей собственной жизни. Он сказал, что я рожу ему ребенка. Особенное дитя, которое даст ему что-то очень нужное, важное. То, чего ОН очень хочет, но не может получить. И я, как глупая гусыня, радуюсь, что могу хоть чем-то быть ему полезна. А потом ужасаюсь своим мыслям. И снова радуюсь,