Краем глаза я видела, как Джонатан по очереди подходит к троим мужчинам: седому, важного вида старцу с орлиным носом (лорд Флетчертон), суховатому господину в строгом сюртуке (судья Маккендрик) и щуплому человеку в очках, с любопытством разглядывающему резьбу на камине (архивариус Леграндье). Он что-то тихо сказал им, кивнув в сторону восточного коридора. Судья нахмурился, лорд Флетчертон выглядел заинтригованным, архивариус — немедленно оживился. И, так же по очереди, они под присмотром Джонатана скрылись в глубине дома.

Во рту у меня пересохло от волнения. Они пошли к Библиотеке. К Элиасу.

Прошло пятнадцать мучительных минут. Лукас что-то рассказывал о планах на винные погреба, а я лишь кивала, вся превратившись в слух.

Вдруг из коридора, ведущего в библиотечное крыло, донесся приглушенный, но отчетливый изумленный возглас.

Локвуд замер на полуслове, резко отпустил мою руку и прислушался. Звук не повторялся. Я попыталась вновь отвлечь его разговором, но у меня самой дрожали руки и путались мысли. А сердце билось в груди так быстро, как будто собиралось выпрыгнуть и полететь проверять, что же происходит!

— Кажется, кто-то из гостей пересекся с порождением хаоса, — процедил Лукас, с подозрением глядя на меня. И устремился по коридору к библиотеке.

Я вцепилась в него, пытаясь если не остановить, то хотя бы притормозить:

— Возможно, опять вылезли гремлины. Лучше идите к гостям, мистер Локвуд! Я сама разберусь… Это может быть опасно.

— С вами, дорогая Марго, мне ничего не страшно, — оскалился Лукас, пытаясь изобразить улыбку, и резко распахнул дверь в Библиотеку Времени.

В центре зала, у массивного стола, стоял Элиас. В чистом, немного старомодном и чуть великоватом ему костюме, тщательно выбритый, с собранными в хвост черными волосами. Плечи расправлены, взгляд — твердый и ясный. Ни рогов, ни цепи, ни ошейника. Конечно, последние два аксессуара просто были скрыты от всех, но это мелочи.

Напротив него стояли трое приглашенных Джонатаном гостей. Лорд Флетчертон опирался на трость, его лицо выражало шок и невероятное волнение. Судья Маккендрик нервно покусывал губу. Архивариус, забыв про все, с интересом разглядывал лежащие на столе бумаги.

— Что это за… представление? — ледяным тоном произнес Лукас, останавливаясь на пороге. Его взгляд метнулся к Джонатану, который стоял в тени, за спинами гостей, с каменным лицом. — Как эта иллюзия посмела принять облик моего покойного брата?

— Иллюзия? — громко и четко спросил лорд Флетчертон, оборачиваясь. Его голос, властный и твердый, несмотря на прожитые годы, дрожал от гнева. — Лукас, это твой брат! Я узнаю его! Он только что рассказал мне о том, как мы с вашим отцом охотились на грифонов в Альдирских горах! Об этом никто, кроме нас троих, не знал!

— И его почерк, — подхватил архивариус, поднимая со стола исписанный листок, — совпадает с образцами из архива. Абсолютно точно это почерк Элиаса Локвуда.

— Объяснитесь, — сухо потребовал судья Маккендрик. — Вы заявляли о гибели наследника. А он, оказывается, жив и, судя по всему, совершенно здоров.

По глазам и мимике Лукаса было видно, как лихорадочно работает его мозг, пытаясь придумать выход. Он сделал шаг вперед, и его рука непроизвольно потянулась к перстню.

Но тут, для полноты картины, в дверях появилась Вивиан. Ее лицо было заплаканным, и теперь слезы выглядели искренними. Все взгляды устремились на нее.

— Локвуд использовал меня! — процедила она, указывая на Лукаса. — Угрозами принудил заманить Элиаса в ловушку и заставлял молчать все эти годы.

Мысленно я похлопала Вивиан, так вовремя и так надежно добившей своего второго неудавшегося жениха. Ибо нечего обманывать доверчивых женщин!

Хаос в библиотеке достиг апогея. Все заговорили одновременно, перебивая друг друга. Лукас, теряя самообладание, пытался что-то кричать, отрицать, называть всех сумасшедшими, а Элиаса — опасной иллюзией. Его правая рука сжимала и разжималась, и темный камень на перстне вспыхивал тревожными, частыми вспышками.

Именно в этот момент Йорик, которого я и не заметила в суматохе, подскочил к ногам младшего Локвуда и начал яростно, истерично лаять, кружась вокруг него и стараясь ухватить за штанину. Раздраженный Лукас попытался отмахнуться от него другой ногой.

— Уберите эту тварь! — рявкнул он.

Я даже не успела до конца продумать едва зародившийся в голове план. Внимание Локвуда было рассеяно, он был раздражен, плохо соображал в окружающем гвалте, а теперь еще и Йорик… которого нельзя было просто ударить ботинком, потому что я такого бы никогда не простила, да и остальные присутствующие осудили.

Сделав шаг, как будто хочу отозвать Йорика, я якобы нечаянно споткнулась о неровность пола (проклятый старый паркет!) и неловко упала прямо на Лукаса, цепляясь за него, чтобы не ушибиться.

— Ах! Простите! — вскрикнула я, хватая его за руку с перстнем.

На мгновение наши взгляды встретились. В его глазах сверкала злость, в моих — паника, которую даже не нужно было изображать. Под пальцами я чувствовала холод металла и камня. И резко дернула кольцо вниз, сделав вид, что пытаюсь удержать равновесие.

Перстень соскользнул и с легким звоном упал на пол. Я чуть было не рухнула следом — так энергично отпихнул меня Лукас.

Но было поздно. Йорик, будто ждал этого момента, метнулся к блеснувшему на полу кольцу, схватил его в зубы и, вильнув хвостом, рванул прямиком к Элиасу.

Все замерли. Даже Лукас онемел, глядя, как маленькая собачка торжественно подбегает и кладет к ногам его брата массивный перстень.

Элиас медленно наклонился и сжал в кулаке семейную реликвию. Выпрямившись, он в упор посмотрел на Лукаса. В библиотеке воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь тиканьем сотен часов.

— Кажется, — негромко, с насмешливой ухмылкой произнес Элиас, — ты что-то потерял, брат.

Глава 42

Тишина в библиотеке была оглушительной. Казалось, даже часы перестали тикать, затаив дыхание. Элиас стоял, сжимая в руке родовой перстень, а Лукас застыл у порога, и взгляд у него был как у быка на корриде — затуманенный от гнева.

— Думаешь, это что-то меняет? — процедил он. — Думаешь, кусок металла и камня сделает тебя сильнее? Ты