Корнелия, находящаяся по другую сторону Бригитты, пожимает плечами.

– Возможно, была эпидемия чумы. Или это просто вымершая деревня. Такое тоже случается.

– А может, это дело рук богини, – ворчит Бригитта.

– Или призраки, – весело подхватывает Алоис.

Корнелия закатывает глаза.

– Это не призраки.

– Ты не знаешь наверняка. Возможно, призраки. – Алоис вызывающе вздергивает подбородок.

Я бросаю взгляд на Фрици, которая разделяет мое беспокойство. Эта местность вызывает у меня те же чувства, что я испытывал, когда мы впервые вошли в Черный Лес. Тогда богини подвергли нас испытаниям, в конце концов позволив нам вступить в их владения.

Эта земля вызывает подобные ощущения. Избранная богиней земля, на которую мы еще не доказали свое право ступить.

– Дай мне минуту, – говорит Фрици, разворачивая лошадь и направляясь обратно к деревьям. Ей приходится привстать на стременах, чтобы дотянуться до низко свисающей омелы, украшающей дубы, но она ухитряется выдрать несколько пучков и бросить их мне, чтобы я подержал, пока она спешивается.

– Хорошая идея, – замечает Корнелия. – Давайте отдохнем здесь.

Все собираются вместе, стреноживают лошадей. Мы с Алоисом перекусываем вяленым мясом, пока Фрици и Корнелия плетут венки из омелы для всех. Корнелия произносит благословение, опуская венок на голову Бригитты, а Фрици молча коронует меня омелой. Ей не нужны заклинания, чтобы использовать дикую магию, и хотя никто больше этого не знает, я знаю. Фрици наклоняется ко мне ближе, привставая на цыпочки, и это, должно быть, выглядит так, будто она напевает что-то мне на ухо, но ее губы сомкнуты, когда она проводит кончиком языка по раковине моего уха, издеваясь надо мной на глазах у всех.

Мое тело напрягается, и Фрици тихо смеется, ее дыхание, теплое, сладкое и просто восхитительное, касается моей кожи, так что мне приходится подавить сдавленный вздох и сжать кулаки, чтобы не схватить Фрици, не унести в темный лес и не сделать то, чего, я уверен, ни один из наших богов не одобрил бы.

Как только у каждого в волосах есть защитная омела, мы снова садимся на лошадей и направляемся мимо заброшенной деревни к холму за ней, где, по мнению Корнелии и Бригитты, должно находиться место, где древние племена сражались с римлянами. Мы останавливаемся на невысоком круглом холме у подножия горного хребта.

– Здесь ничего нет, – говорит Фрици. – Я думала…

Я киваю, соглашаясь. Я ожидал увидеть развалины. Живя в Трире, я имею представление, что оставляют после себя римляне – Порта-Нигра и базилика были построены много веков назад, когда христианство только зарождалось. Строители иногда находили в земле запасы римских монет – которые, конечно, жертвовались церкви, если только находки не оставались в тайне, – а на камнях, которые были взяты из римских бань и использованы для строительства новых домов, все еще можно было найти несколько надписей на латыни.

Но здесь?

Ничего. Только холм.

Идеально круглый, возвышающийся над лугом.

Сидя на лошади, я опускаю плечи, пока смотрю на огромную земляную насыпь. За насыпью простираются более высокие холмы, но этот стоит особняком, и он слишком ровной формы по сравнению с природным хаосом вокруг. Я спешиваюсь. Земля здесь плотная, но не каменистая.

– Это дело человеческих рук, – говорю я, глядя на холм. Хотя почти полдень, солнце на безоблачном небе, кажется, совсем не греет.

– Это не рукотворное сооружение, оно слишком большое, – начинает Бригитта, но Корнелия хватает ее за руку, не сводя глаз с холма.

– Рукотворное, – шепчет она. – Это курган.

– Могила? – Алоис фыркает. – Этот холм достаточно большой, чтобы построить на нем дом. Он огромный. Это не могила, это…

– Это могила, – прерывает Фрици, глядя на меня, а затем переводит взгляд на холм. – Это все, что осталось от древних племен. Могила. Огромный курган, напоминающий о гибели людей, которые противостояли Римской империи.

– Но… – Алоис затихает.

Теперь, когда слова произнесены вслух, отрицать очевидное невозможно. Вокруг множество холмов, но этот слишком идеальный, слишком высокий, слишком округлый.

– Мы что, должны раскопать его и надеяться, что найдем камень? – ворчит Алоис.

Фрици берет меня за руку, когда я возвращаюсь к ней.

– А Хольда… – начинаю я.

Она качает головой.

– Это камень, который прятала Перхта. И Перхта не собирается облегчать нам задачу.

До нас доносится голос Бригитты, которая разговаривает с Корнелией:

– Я думаю, что за этим курганом… там был город. На гребне холма. На картах указано, что он расширяется вон там, и таким образом плато можно использовать для обороны.

– А могила здесь, на южной окраине. – Корнелия хмуро смотрит на холм. – За городом.

– Защищает его, – шепчет Фрици.

Я оценивающе осматриваю рельеф местности. Курганы – это могилы важных людей, земляные насыпи, которые укрывают тела и сокровища. Указывая на покровительство Перхты, этот курган не был разграблен – как и заброшенная деревня на западе, так что я могу предположить, что грабителей могил, искавших сокровища, отговорили от раскопок. И это, безусловно, дает надежду, что мы находимся в нужном месте.

Если на плато располагался город, этот склон на его окраине может оказаться останками того, что, вероятно, являлось древней дорогой. И чтобы добраться до него, нам потребуется пересечь внушительных размеров курган.

Это не просто поселение. Это город, и он был спроектирован так, чтобы указывать на курган.

– Я думаю, ты права, – говорю Фрици. – Курган не простая могила. Его местоположение должно что-то означать – возможно, это предупреждение для захватчиков или…

Фрици дрожит, и я обнимаю ее, все еще размышляя о странной географии этих мест. Если углубления поблизости действительно намекают на дорогу, то существует ли такой же четко проложенный маршрут на юго-восток от города? Глауберг когда-то занимал все плато, был огромным. А дорога на юго-востоке привела бы к…

Черному Лесу.

Я качаю головой. Нет, это маловероятно. Черный Лес находится далеко отсюда. Но…

– Почему здесь такой туман? – бормочет Фрици, делая несколько шагов вперед.

Я поворачиваюсь, следя за направлением ее взгляда. Вместо того чтобы рассеивать утреннюю дымку, восходящее солнце теперь затянуто сильнее, чем несколько минут назад. Мы с Фрици прижимаемся друг к другу.

– Корнелия! – Голос Фрици срывается на крик, когда она зовет жрицу. Туман уже такой густой, что мы едва различаем очертания остальных. И когда они успели отойти так далеко?

– Не отпускай, – шепчет Фрици, крепче сжимая меня.

– Бригитта! – зову я. Одна из фигур, кажется, поворачивается, но я ничего не слышу. Неужели никто не ищет нас?

Фрици прижимается ко мне.

– Это напоминает тебе Черный Лес? – спрашивает она.

Туман, разделивший нас тогда, был испытанием, которое устроили нам богини.

Мы крепко обнимаем друг друга.

В тумане к нам быстро бежит