Мне оставалось только улыбнуться. Хитрый, как сто драконов, владыка!

***

На Вариби я вернулась ранним утром без помпы, тихо и незаметно. Никто, кроме зевающего портальщика, меня не встречал и торжественных речей не произносил. Более того, потребовали в темпе родолесского вальса освободить зал прибытия для следующих путешественников, дожидавшихся очереди на переход в каком-то, очевидно, дальнем уголке южных земель. Их появление отсрочили из-за перемещения из дворца владыки.

Атаковавший нас дождь, судя по высохшим плиткам внутреннего двора, прекратился еще до наступления ночи, но оставил после себя холодный ветер. В соленом воздухе ощущался густой запах влажной листвы и близкого моря. Из открытой замковой галереи было видно, как по каменной лестнице на полигон понуро стекал чахлый ручеек студентов в черной спортивной форме. Академия постепенно просыпалась и начинала новый день.

В гостевом пансионе жизнь еще не пробудилась. Стояла тишина, и даже смотровое окошко в каморке смотрителя, мимо которого приходилось каждый раз проходить, было плохо закрыть. Я поднялась к себе и обнаружила, что дверь не заперта. Она отворилась от легкого толчка.

Возникший сквозняк парусом надул занавески на приоткрытом окне. Пол оказался затоптан грязными следами. Покрытые глиной ботинки скромно, один к одному, стояли возле кровати. На постели внезапно крепко спал полностью одетый Янгель.

— Доброе утро! — самым недовольным тоном поздоровалась я, уперев руки в бока.

Художник всхрапнул, почесал ладонью нос, что-то забормотал и затих. Без особого сочувствия я ткнула его пальцем в плечо и послала магический разряд. Мгновение спустя взлохмаченный Ян оголтело соскочил с кровати и вытаращился на меня, зачем-то прикрыв прекрасно спрятанное плотными штанами причинное место.

— И снова доброе утро, — с многозначительной улыбкой поприветствовала я.

Художник икнул.

— Ты ударила меня магией? — уточнил он.

— Я не настолько жестока, чтобы будить человека с помощью магии, — ответила я и добавила: — Но не сегодняшним утром.

— А если бы меня парализовало? — возмутился художник.

— Если бы тебя парализовало, ты бы остался лежать в кровати, но бодрящий разряд энергетического заклятья еще никому не повредил, — заявила я. — Должна ли я спросить, почему ты спишь у меня или расскажешь сам без наводящих вопросов?

— Уступил свою комнату дракону, — промычал Ян.

— Какому из них?

— Помощнику владыки. До середины ночи нянчились с твоей бестией! — принялся браниться Ян. — Вдвоем не могли справиться! В следующий раз сдавай свою агрессивную пигалицу в бестиарий!

— Ох…

Художник плюхнулся на кровать и начал хмуро обуваться, бормоча под нос, что при рождении мне забыли отсыпать чуткости к людям.

— Но ведь вы были трезвы, когда с ним нянчились? — уточнила я, наблюдая, как Ян путается в шнурках. Тот молча одарил меня лютым взглядом. Руки у него действительно покрывали глубокие царапины от когтей. — Кстати, и где пересмешник?

— В соседней комнате, — буркнул Ян поднимаясь.

В противовес его словам окно раскрылось пошире. Сбив с подоконника стопку книг, в комнату заскочила мелкая хвостатая бестия. В мгновение ока пересмешник припал к моей ноге, крепко обвернул лодыжку длинным хвостом и принялся тереться о штанину башкой. Уши умилительно засветились. Никак от большой радости.

— Наверное, голос твой услышал и прискакал, — недовольно буркнул Ян, поднимаясь с кровати.

— Прискакал! — скопировал его пересмешник, потешно повторив интонацию.

Художник вышел, сердито хлопнув дверью. У меня не повернулся язык упрекнуть его за устроенный в комнате бардак.

Через некоторое время в коридоре завозились. Внезапно раздалась ругань на рамейне, больше всего похожая на беспрерывное рычание. От сильного удара дверь открылась и в комнату спиной ввалился Илайс.

На вытянутой руке он держал за шкирку… яростно барахтающегося пересмешника.

— Сделай с ним что-нибудь! — рявкнул дракон, повернувшись в мою сторону.

Без лишних обсуждений я отправила парализующее заклятье. Дикий бельведер мгновенно обмяк. Дракону повезло не оказаться в положении мужика, указывающего окостеневшей рукой сугубо вперед, но пальцы насмерть скрючило на загривке обездвиженной бестии.

В дверном проеме маячил Янгель. Мой мелкий питомец прятался под кроватью, прикрыв голову лапами. И тишина стояла такая, что было слышно, как из крана в раковину за ширмой капала вода.

— У меня только один вопрос: почему их двое? — сдерживаясь из последних сил, спросила я, но сорвалась и рявкнула: — Откуда у вас вторая бестия?!

— Вообще-то, это два вопроса, — подал голос художник, но немедленно прикусил язык, видимо, понимая, что сейчас не время перетягивать одеяло на себя и заниматься арифметикой.

— Вчера мой драгоценный друг, — протяжно проговорил Илайс и указал заснувшей бестией в сторону художника, — пришел ко мне со страшной вестью. Твой питомец сбежал! Мы долго искали, но он вернулся и привел домой подружку. Мужик наслаждается жизнью!

— Он вернулся с утра, — сухо заметила я. — А ты держишь в руке самца.

— Приятеля! — попытался Ян поддержать нелепую ложь.

— Вы что же, выкрали из бестиария академии другого пересмешника? — догадалась я.

— Почему же выкрали? — как будто оскорбился Илайс. — Под чутким руководством смотрителя тихо забрали в обмен на услугу. Он попросил составить ему добрую компанию вечером…

— И вдобавок надрались со смотрителем! — с возмущением перебила я. — Вы надо мной издеваетесь? Стоило оставить вас на ночь одних, как вы стащили бестию и устроили пьянку! Немедленно! Сейчас же! Верните пересмешника в бестиарий! Это как минимум выставляет меня в дурном свете.

— Сделаем вид, что ты его тоже поймала в диких лесах острова Вариби, — дружелюбно предложил Илайс и посмотрел бельведера в своей руке. — Отправится в Родолесс радовать студентов. Симпатичный парень.

Стало очевидным, что бестию до вольера они не донесут.

— Сама схожу, — заключила я.

Илайсу пришлось засунуть руку в переноску, чтобы снять чары. Быстрым движением я захлопнула крышку, оставив взбешенного бельведера в клетке, и в настроении кого-нибудь еще посадить в переноску, желательно двоих закадычных приятелей, отправилась в бестиарий. Смотрителя нашла в хозяйственном домике. В страшном похмелье он был не в состоянии убрать с шеи черные чешуйки и вернуть глазам человеческий вид. Я молча протянула переноску с притихшим пересмешником. Он без слов ее принял. Мы попрощались короткими кивками.

В общем, утро еще не добралось до завтрака, а я уже себя чувствовала так, словно протанцевала по лесу полдня.

— Виталия! — окликнули меня во внутреннем дворе.

Я оглянулась. С дружелюбной улыбкой ко мне направлялась Ольга