Напомнив себе о том, что завидовать невидимой птичке глупо, я опустила взгляд, отказавшись от попыток ее разглядеть, и едва не споткнулась, налетев на остановившегося Удо. — О черт…

Прямо перед нами стояла крытая повозка. Управлявшая ею женщина оставалась скрыта за пологом, но мы стояли достаточно близко, чтобы услышать, как она разговаривает с лошадью — тихо, ласково, как с ребенком.

Я подняла взгляд на Удо, ожидая решения от него. Скрываться в лесу было поздно, путница наверняка слышала наши шаги. Пройти мимо нее… Это могло вызвать вопросы.

Чертов герцог посмотрел на меня в ответ, а потом странно улыбнулся и крепко сжал мое запястье, увлекая за собой.

— Приветствую вас, добрая госпожа!

Женщина перестала гладить лошадь и обернулась. Она оказалась очень красива — правильные черты лица, блестящие зеленые глаза. Ее длинные темные волосы были убраны в простую, по-крестьянски уложенную на затылке косу, а платье оказалось хоть и простым, но сшитым с безупречным вкусом. Одевалась она явно продуманно, но даже удачно подобранный крой уже не скрывал округлившийся от беременности живот.

Развязно оперевшись рукой о повозку, — и правда, как хороший разбойник, — Удо широко и вызывающе улыбался ей, пока она изучала его взглядом.

— На кого ты похож.

— На босяка, — он дернул плечом, но улыбаться не перестал. — Нищего, голодного, грязного и чертовски уставшего босяка.

— Я сейчас расплачусь, — тихо хмыкнув, она посмотрела на меня, и теперь едва заметно нахмурилась. — Даме помоги.

Спрашивать о чем бы то ни было вслух было неуместно, а Удо мой внимательный взгляд проигнорировал. Обойдя повозку, он молча откинул полог и, подхватив меня за талию, усадил внутрь.

В повозке лежали мешки с сеном. Здесь, в тени и прохладе, я впервые за утро позволила себе подумать о том, что день обещал стать чертовски жарким. Если бы мы просто шли по дороге, даже останавливаясь отдохнуть в тени, до герцогского замка добрались бы, едва переставляя ноги. Так себе получилось бы триумфальное возвращение…

Удо забрался в повозку, и та тут же тронулась с места.

Оказавшаяся весьма ловким кучером женщина не подгоняла лошадь, но и не позволяла ей плестись — та шла уверенным и спешным, но не мучительно быстрым шагом.

Она молчала, не задала больше ни единого вопроса, не отпустила даже самого короткого комментария, зато между мешками нашлась фляга с прохладной водой и корзина, в которой обнаружилось порезанное мясо, свежий хлеб и сыр.

Кем бы эта женщина ни была, она щедро делилась тем, что имела.

Даже слишком щедро.

Продолжая делать вид, что не должен мне ничего объяснять, Удо с видимым удовольствием вытянулся на спине и жевал сухую травинку.

Доев второй кусок сыра, я всерьез задумалась о том, чтобы хотя бы пнуть его за это коленом, но именно в этот момент повозка начала тормозить.

— Королевский патруль! Стой, кто едет!

Сердце провалилось куда-то вниз, а отличный сыр встал в горле комом.

Если бы мы шли пешком, заметили бы солдат и могли обойти через лес…

Или не заметили бы, учитывая, что только что наша повозка сделала крутой поворот.

Так или иначе, не подчиниться королевским солдатам сидящая на козлах женщина не могла, а значит они откинут полог и осмотрят…

Повозка остановилась.

— Доброе утро, сержант Густав!

— И вам добрейшего денечка, герцогиня! Я вас в таком виде и не признал! Откуда это вы в такую рань?

Строгий мужской голос, требовавший остановиться, смягчился, стал по-отечески благожелательным, а лошадь всхрапнула, как будто тоже хотела поприветствовать подобревшего солдата.

— Я решила побыть доброй женой и подменить герцога, пока он в отъезде!

Она засмеялась легко и приветливо, и, не веря ушам своим, я перевела взгляд на Удо. Желание его пнуть плавно превращалось в твердое намерение пристрелить при первой же возможности.

Продолжая делать вид, что этого не чувствует, он пожал плечами, и старательно сдерживая улыбку, заложил руки за голову.

— Да-да, засуха же на Севере, — судя по тому, как приблизился голос сержанта, он подошел к повозке. — Но в вашем-то положении… Вы бы поосторожнее, герцогиня.

— Именно поэтому я взяла повозку, — Мирабелла улыбнулась ему снова и осадила не в меру разрезвившуюся лошадь. — А что ваша охота? Долго вам еще стоять в патрулях?

— Это уже как прикажут. Как сквозь землю провалились черти!.. Простите старого солдата.

— Вам не за что извиняться, — тон герцогини изменился, стал задумчивым и серьезным. — Ночи скоро станут дождливыми. Я распоряжусь, чтобы для ваших людей приготовили комнаты в замке.

— Что вы, герцогиня! Мы люди привычные, всю жизнь в походах…

— Здесь вам не поход, сержант, — судя по голосу, Густав и правда был немолод, да еще и порядком смущен, поэтому перебила она как раз вовремя. — Если уж вам выпало блюсти порядок здесь, мокнуть и сушить плащи у костра вы не будете. Грозы идут с юга. Через час отправляйте в замок тех, кто сейчас не в карауле, все будет готово.

— Да благословит вас Создатель, госпожа.

Он улыбнулся, а Мирабелла засмеялась тихо, но так выразительно, что я испытала к ней искренне уважение.

— Оставьте сержант, это пустое.

Она встряхнула поводья, заставляя лошадь тронуться, но обернулась далеко не сразу — очевидно, дождалась, чтобы мы скрылись из поля зрения солдат.

— Третий день здесь. Говорят, что ловят опасных разбойников.

— А ты благоразумно умолчала о том, как поступает с разбойниками твой досточтимый супруг? — Удо перекатился на живот и перебрался выше, чтобы снаружи его голос слышен не был.

— Я пожалела силы и время старого сержанта. Он бы зря потратил их на безобидного босяка.

Она бросила еще один быстрый взгляд через плечо, а потом поразительно ловко для своего положения наклонилась, чтобы рассмотреть меня.

— Все в порядке, женщину они не ищут.

Зато в замке наверняка найдут. Описание Чокнутой Ханны есть у каждого патруля, и только делом времени для них станет понять, кто гостит у герцога Керна.

Говорить об этом сейчас было бессмысленно, но помнить стоило. Поменьше выходить, никому не попадаться на глаза…

— Ханна.

Задумавшись, я не заметила, как повозка остановилась снова.

Откинув полог, Мирабелла развернулась и теперь смотрела на меня в упор.

— Все правда в порядке. Я согласна, солдатня в замке — это неприятно, но раз уж они все равно здесь, лучше их к себе расположить. Их поселят отдельно, тебе не придется сталкиваться с ними. Не беспокойся об этом.

Она держалась и говорила так, словно мы были давно и хорошо знакомы.

Словно на