– Дело в том, что я пробовал ваш хлеб у его светлости герцога Этерлайна, – рассказывает посетитель. – И был весьма впечатлен.

– Мне приятно. Вам в дом тоже организовать доставку? – уточняю я.

Мне гость не нравится, и его очень хочется побыстрее выпроводить. Понятия не имею чем. Может, хищно загнутым книзу носом, а может, взглядом, который изучает, но не выражает никаких эмоций.

– Было бы прекрасно.

Мы договариваемся на два каравая, десяток булок и один пирог, а потом он уходит. И только я выдыхаю с облегчением, как нахожу записку на прилавке. Была ли она до его прихода? Я не видела.

“Мы знаем, кто ты. Не забывай, что ты должна”.

Глава 38

Ноги подгибаются, и я опускаюсь на стул, стоящий тут же, у прилавка.

От кого записка? Первое подозрение падает на высокомерного мужчину, который только что вышел. Но если он знает, кто я, то почему не донёс Ксаррену? Ведь сказал же, что попробовал мой хлеб у него.

А если от тех других? Тех, кто тоже вхож в дом герцога, и принял участие в моём спасении? О чём они мне напоминают? Что я им должна? Вот не было печали.

Нельзя было идти по самому лёгкому варианту, приплывшему в руки, и обустраиваться так близко к месту крушения кареты.

В тот момент мне показалось, что воспользоваться документами несчастной Лети, сам бог велел. Слишком уж много удачных совпадений. Да и пекарня – очень хорошая база, чтобы начать жизнь в новом мире не с нуля. Была бы я одна, постаралась бы отъехать подальше. А с Дэйром не рискнула.

И что теперь делать? Неужели срываться с места, где только-только всё начало налаживаться и пускаться в бега с маленьким ребёнком?

Ещё раз изучаю записку, но больше на ней нет ничего, что объяснило бы мне, кому я понадобилась.”

А что, если записка связана с делами Фриды и Летицией? Если логически подумать, то девушка сбежала от мужа. И всяко мне первой встречной все свои секреты не стала вываливать. Впрочем, от этого не легче.

В любом случае пока не будет ещё какой-то информации, паниковать рано.

Однако ухо стоит держать востро и быть наготове, то есть собрать, так называемый “тревожный чемоданчик”.

В кладовке у Фриды я видела хороший вместительный саквояж. Нужно будет на всякий случай сложить в него самое необходимое для Дэйра на случай, если срываться с места придётся непредвиденно быстро.

Ничего не подозревающий Дэйр, гулит в манежике и издаёт радостно-воинственный вопль, когда к нему грациозно запрыгивает Мурик. Игрушка пришла. Дэйр двумя ручонками вцепляется в пушистую шкурку Мурика, а кот стоически терпит.

– Мурик, спасибо, – говорю я коту тихонько, чтобы не отвлечь сына. – Я сейчас быстро приберусь и накормлю вас обоих.

Принимаюсь за вечернюю уборку. Всё нужно подготовить так, чтобы в четыре утра даже с закрытыми глазами я могла всё найти и сахар с солью не перепутать.

Райта забегает, когда я уже почти закончила. Она не одна. С ней девушка

– Познакомься, Летти, это Грета, о которой я тебе говорила.

– Добрый вечер, нира, – девушка приседает в реверансе.

Вглядываюсь в её лицо: совсем юная, с аккуратно заплетенной русой косой и ясными серыми глазами. Первое впечатление приятное.

Не совсем они, конечно, вовремя, но у меня и не бывает свободного времени. Да и Райта отлично всё понимает, и сразу же спрашивает:

– Дэйра уже кормила?

Качаю головой.

– Не успела, как раз собиралась. Уборку только закончила.

– Тогда вы поговорите, а я им займусь.

Райта по-свойски избавляется от плаща и обуви и спешит к Дейру. Малыш, увидев её радостно агукает и отпускает Мурика.

“Насколько я понимаю, кормить будут только его”, – оскорбленно заявляет кот.

Хоть разорвись.

– Вы пока проходите, Грета, – делаю я приглашающий жест. – Плащ можете у двери повесить. Я сейчас.

Наполняю кошачью миску. Всё-таки Мурика обижать не стоит. Котик у меня бесценный.

Возвращаюсь обратно.

Девушка сняла плащ, но топчется в нерешительности у порога.

– Вы только прибрались, наслежу я вам.

– Перед прилавком пока не мыла, – успокаиваю её я, – могут ещё поздние посетители зайти.

Девушка тем не менее тщательно вытирает подошву своих сапожек о брошенную мной влажную тряпку и только тогда проходит.

На ней простое платье и передник без единого пятнышка. Обращаю внимание и на руки. Ногти подстриженные, чистые. Пожалуй, к гигиене её приучать не придётся.

– Что вы умеете?

– Всё, и с тестом обращаться, и печь затопить, и посуду начистить, чтобы блестела, и прибраться. И с малышом, если нужно будет, посидеть. У меня младшие братик и две сестрички. Только, нира, почему вы ко мне на вы, словно к госпоже. Непривычно это.

Вздыхаю. Да известно мне это. Но привычки от прежней жизни остались. Как можно незнакомому человеку тыкать. Однако мир другой и порядки другие.

– Хорошо, Грета. Грамоте обучена? Счёту?

– Три класса при храме. Читать умею, со счёта не собьюсь.

– Можешь, спокойно её завтра вместо себя оставить, – вмешивается Райта. – Мы с тобой часа за два управимся?

– С чем? – удивлённо спрашиваю я.

– Ты совсем замоталась, Летти, со своей пекарней. Завтра День Тишины.

Судорожно копаюсь в памяти Алтеи. Ну, конечно же. У них тут что-то вроде родительского дня. Только в нашем мире после Пасхи, а здесь перед главным религиозным праздником.

Так и проколоться можно.

– Ох! – восклицаю я. – Неужели завтра? Думала на день позже. И впрямь замоталась.

– Вот видишь, как я вовремя. Навестишь свою бабушку, а я к родителям зайду.

Ещё полчаса у меня уходит на разговор с Гретой. Я решаю взять её на испытательный срок и не откладывая ввожу её в курс дела. Прежде всего составляю список изделий с расценками: хлеб, сладкие булочки и пироги. Была у меня мысль именно завтра на пробу сделать песочное тесто. Формочек для классических корзиночек тут нет, но вполне для начала подойдут и более простые круглые. Крем я подумываю сделать творожный или масляный. Сгущёнку в этом мире ещё не придумали. Но, раз завтра нам с утра на кладбище, придется отложить эксперименты с пирожными. Тут бы всё успеть.

С обучением Греты удачно складывается ещё и потому, что приходят поздние посетители. Грета внимательно наблюдает, как я их обслуживаю. А когда перед самым закрытием, прибегает мальчишка, которого родители послали за хлебом, Грета полностью под моим надзором повторяет мои действия. Отмечаю, что она не забывает тщательно вымыть руки, перед тем как завернуть хлеб.

– Мне во сколько завтра приходить? – спрашивает Грета,