Хотела я ему Кощеевы сапоги вручить, но отвлеклась на прощание да напутствия непутевому королевичу. А там и Лиха след простыл. Значит, сапоги мне на память останутся. Да и подсказывало мне сердце девичье: с Кощеем я еще не раз встречусь. Надеюсь, правда, этот «не раз» случится нескоро.
Аленка махала вслед королевичу платочком и топором, где-то пели петухи, а я потянулась и отправилась досыпать. После приключений организм требовал перинку мягкую да покоя.
А по дороге в комнате меня ждал сюрприз. Всем сюрпризам сюрприз. И когда я сковородку брала, то чувствовала: полетят клочки шерсти по терему, и мяв будет стоять на весь сказочный лес. И Баюна мне совсем было не жаль.
А было все так. Маленький и верткий горыныч уже вылетал в окно, когда я зашла в залитый утренними лучами солнца терем. Я посмотрела по сторонам, но послания нигде не заметила. Только дверь в библиотеку была открыта.
Любопытство заставило меня заглянуть в обиталище ученого кота, а там на столике свиток лежит свеженький, с бабушкиной печатью. Конечно, чужую переписку читать негоже, но сильно заинтересовало меня, о чем это Баюн с бабушкой за моей спиной могут переговариваться.
Ну я и вскрыла свиточек, даже о сохранности печати не побеспокоилась. Если что – скажу, что горыныч в светлице оставил, и я думала, для меня сие послание. А когда прочитала, то и скрывать смысл пропал! Там и про яички разные, и про колобков кровожадных, и про королевича!
Разозлилась я знатно, даже дар речи пропал от возмущения! И это люди и не́люди, которых я самыми близкими считала! Которым как себе доверяла! А они посмели такое сотворить в сказочном лесу!
Оказывается, бабуля-то моя не просто так еще год отдыхать изволила. Задумала она меня замуж выдать. Вот и присмотрела жениха хорошего, пригожего да по статусу подходящего – королевича. Должны были мы с ним на фоне проблем общих сблизиться и под венец пойти. А так как проблем в сказочном лесу отродясь не было, она их сама придумала да создала, а кота ученого контролировать поставила, чтобы не дай бог какая проблема сама собой не рассосалась! Чтобы все в лесу кувырком пошло, и я на плечо сильное, мужское опереться захотела!
Только вот пошло все не так. Кощей вмешался, королевич совсем не русским богатырем оказался, на его плечо только чудо-юдо опереться может, и то не без последствий, а неприятности мне одной пришлось разгребать! И получается, что Кощея я зря во всех грехах смертных обвиняла да жизнь ему портила.
И такая меня злость взяла, что я пошла искать комок шерсти наглый да гонять его сковородкой по всему терему.
Мне даже говорить ничего не пришлось. Только я с лицом злобным да со свитком раскрытым появилась в светлице, Баюн уши прижал да и сиганул на Лебедяной вышитые занавески с мявом, совсем его учености не приличествующим.
– Василисушка! – взвыл он из-под потолка. – Не изволь гневаться! Не виноват я! Это все бабушка твоя придумала! А как же я ее ослушаться-то могу?! Прости меня, дурака старого, не буду я больше так.
– А и не надо больше! – крикнула я и запустила в наглеца крынкой, в которой обычно хранили молоко. Сейчас она пустая стояла. Но молоко бы меня не остановило. Ах, как хорошо она о бревнышки белые да ошкуренные разбилась! Любо-дорого посмотреть.
– Вот уйду я от вас, и разбирайтесь со сказочным лесом сами!
– Нет!
Баюн со штор резво сиганул на люстру и завис там аки мышь летучая, заморская.
– Не покидай нас, Василисушка! Не бросай сиротинушек.
– Ну-у… хорошо. Но перед Кощеем лично извинишься. И слушай, что бабушке в ответ напишешь. Не только она в игры
