— Эванджелина?

— Тер! — девушка встала со стула и снова присела в легком книксене. Протокол и здесь выручил.

— Ты ей сочно понадобился благодаря своему тайному хобби! — хмыкнула Эннари.

— Хобби? — удивился Рихард, — какое хобби?

— О котором я даже не подозревала, считая тебя прожигателем жизни, — недовольно поморщилась хозяйка кабинета. Идите в комнату отдыха и поговорите.

— Ага, чтобы ты включила камеру наблюдения и стала за нами подглядывать? — хмуро усмехнулся Рихард. — Нет уж, мы найдем где поговорить. Надеюсь, ты не будешь в претензии к девушке?

— Не буду, у нее сегодня выходной! — тера фон Эйтман как ни в чем не бывало пожала плечами и снова углубилась в работу. Не зачем им знать, что именно так она и собиралась поступить. Но на нет и суда нет. Пошлет кого-нибудь из охраны за ними подглядывать. Даже странно, что она проглядела «хобби» брата. Казалось, что вездесущий Ганс успевал ей доложить все новости империи. О, вот Ганса и нужно расспросить, как и что происходило в Вечном лесу. Она дала ему выходной? Ничего страшного. Она же не на работу его вызовет, а просто поговорить.

Рихард крепко сжал руку Эвки и молча повел за собой. Она же, подчиняясь его неожиданно властной ауре, просто пошла следом, словно так и должно было быть. При этом попутно отмечая, что снимок, спрятанный в интимном месте, конечно, состояние облегчал, но лишь присутствие самого виновника проблем делало все в разы лучше. На душе стало тепло и мягко, если такими словами можно описать ее состояние. И это тире Руи совершенно не понравилось. Такая зависимость от фон Эйтмана являла на свет множество вопросов. Но сейчас она в нем нуждалась как никогда, поэтому личные вопросы решила оставить на потом.

Он привел ее в кабинет, в котором раньше тире Руи бывать не доводилось. По-хозяйски сел за большой полированный стол, откинувшись в кресле и по-хамски задрав на столешницу ноги, а ей махнул рукой на кресло, стоявшее неподалеку.

— И какое у тебя ко мне дело, несостоявшаяся невеста? — мужчина растянул губы в широкой улыбке. Только вот глаза оставались серьезными, может, даже чуточку злыми.

— Тер Рихард, я понимаю, что обращаться к вам в данной ситуации наглость первого сорта. Но мне сказали, что вы лучший специалист по розыску.

Он вопросительно вздернул бровь и ноги со стола убрал, приняв вид серьезного дельца:

— Сразу два встречных вопроса: кто сказал и кого искать? — он ожидал от нее любой просьбы, но никак не связанной с его профессиональной деятельностью. Золото или бриллианты, вывести в свет или в театр — это то, о чем обычно просили его пассии.

— Видите ли, моя лучшая подруга Мавритания фон Эглессе на практике работает в отделе финансирования и отчетности. А там на стене висит ваш портрет…

— Перевернутый лицевой стороной к стене! — ухмыльнулся Рихард. — Как видишь, я даже это знаю. Продолжай.

— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжила Эвка, — вас как классного специалиста похвалили ребята, сидящие в этом кабинете. Сказали, что если не вы, то больше никто не поможет.

Девушка в этот раз обращалась к сидящему напротив мужчине на «вы», чтобы подчеркнуть официальный статус разговора.

— Предположим, — его губы сложились в кривую усмешку. Но я не понял, ищем кого?

— Так подругу мою и ищем, которая сидела в этом кабинете! Она пропала при очень странных обстоятельствах, — после этой фразы Эвка подробно изложила суть ситуации.

— Хорошо, я помогу, но при одном условии! — кивнул он.

— При каком? — тут же оживилась тира Руи, но мгновенно сникла, когда услышала его условие.

— Ты со мной переспишь! — он нехорошо так прищурился, опираясь локтями на стол и подаваясь вперед. И видя, как румянец возмущения заливает девичьи щеки, тут же добавил:

— Если не нравится такая фраза, заменим ее на «займемся любовью»? Или так, или никак!

Эвка резко встала, уронив стул и, впившись в него глазами, буквально прошипела:

— Благодарю, тер. Не думаю, что ситуация настолько критична. Попробуем справиться своими силами!

— Сядь, — он неожиданно припечатал ее на месте, — я просто проверил твои границы дозволенного, — затем так хитро улыбнулся и добавил:

— А вдруг ты бы согласилась! Попробовать стоило, — скривился, но продолжил. — Хорошо, условие не будет столь радикальным. Целоваться мы с тобой уже целовались. Ты поцелуешь меня первая. А я обязуюсь остановиться ровно в тот момент, как ты потребуешь. Договорились?

Эвка вздохнула. Терять лучшего сыщика ей совсем не хотелось. И он был прав, поцеловаться они уже успели. В конце концов, его обещание остановиться по первому требованию могло позволить это сделать, как только она губами коснется его губ. И что было действительно, так это то, что он ни разу ее не обманывал и всегда держал данные обещания.

— Хорошо, договорились! — девушка поморщилась в ответ, словно целоваться с ним было сущим наказанием.

Рихард откинулся обратно на спинку кресла, посмотрел на нее как кот на блюдце со сметаной и широко улыбнувшись, скомандовал:

— Чего стоишь? Я жду!

Эвка еще раз вздохнула, подошла к нему, соображая, как лучше поцеловать сидящего мужчину, так как сзади была стена, а спереди стол. Встала сбоку от кресла. Аккуратно наклонилась вперед и потянулась к его губам. И даже не заметила, как оказалась сидящей на мужских коленях. Руки девушки двигались сами по себе. Они стянули ленту, державшую хвост и зарылись в черном шелке волос. Глаза непроизвольно закрылись, и до ее слуха донесся протяжный стон. И лишь секунду спустя она поняла, что это звук, который издало ее собственное тело, предавшее разум.

Проблема Рихарда была в том, что он точно также сходил по Эванджелине с ума. Понятно, что об этом не знала ни одна живая душа. И даже сам себе он боялся в том признаться. И магснимков девушки в газетах не печатали. Он даже подумывал, не съездить ли в Иррейскую академию магии и не своровать ли ее портрет с доски почета. Что он там есть, фон Эйтман даже не сомневался.

И сейчас, когда она сидела у него на коленях, подставляя губы для поцелуя, казалось, что нет ничего важнее в этой жизни, чем мягкое, податливое тело.