Дверь в кабинет, где по словам дежурного обитали одногруппники, была не в пример двери начальника более хлипкой. Казалось, что ее неоднократно пытались выбить. Причем небезуспешно. В самом кабинете стояло три разномастных письменных стола. С главой инквизицией их объединяло огромное количество бумаг, которыми были завалены столешницы, висящие на стенах полки и даже стопки бумаг прямо на полу.

Филя сидел у окна. Принц неизведанной страны как всегда одет был с иголочки и выглядел хоть и грустным, но вполне довольным жизнью. Соседний стол у второго окна пустовал.

— Мавкин! — болью отозвалась мысль в мозгу у Эвы.

За третьим столом сидел Кирран. Волосы на его голове были взлохмачены так, словно он три дня их не расчесывал, но при этом активно валялся в лучшем случае на сеновале. Глаза были опухшими и покрасневшими. Галстук был ослаблен и съехал на бок, еле-еле охватывая распахнутый воротник рубахи. Камзол валялся рядом на одной из стопок бумаг.

— Эва! — Майкл поднял на нее глаза и взглянул с надеждой. — Может хоть ты что-то хорошее мне скажешь?

— Я надеялась это услышать от тебя! — девушка покачала головой. — Что тут вообще произошло? Куда исчезла Мавритания?

— Неужели она ни о чем не рассказала лучшей подруге? Или ты уже совсем не лучшая? — неприязненно фыркнул Филя.

— Помолчи лучше, — незлобиво огрызнулся на него Кирран. — Она Эвку всегда любила и уважала.

Эвке стало очень интересно, откуда у сына крупного буржуа столь глубинные познания о женской дружбе. Она вопросительно вскинула брови, изучая Майкла:

— А я думала, она с Кирраном поделилась в запале очередной ссоры! У нее, когда психует, никакие мысли в голове не задерживаются. Все наружу рвется.

— Да ругались они! Еще как ругались, — вздохнул Филипп.

— И? — Эвка перевела взгляд на второго одногруппника. Но продолжил все же Майкл:

— И довыясняли отношения до того, что она призналась мне в любви, — парень плотно сжал губы и заиграл желваками, словно пытался сдержать слезы.

— А ты?

— А что я? — он пожал плечами. — Я признался, что очень давно ее тоже люблю.

— Тогда я не понимаю, что случилось, вернее, что сподвигло теру фон Эглессе исчезнуть в неизвестном направлении? — Эвка впилась взглядом в парней, попутно отмечая, что, когда вошла в кабинет, все дискомфортные чувства в ее душе исчезли. Это означало то, что где-то на стене висит изображение Рихарда. Иного объяснения своему хорошему самочувствию девушка не находила.

— Не тяни кота за хвост, рассказывай! — подтолкнул друга принц. — Женская логика она такая, только женщина понятная. Может Эвка что и подскажет. А ты как об этом, кстати, узнала?

— Я, оказывается, была последней, кто ее видел. Мы в кафешке сидели вместе. Мавка хотела мне что-то рассказать, но отвлеклась. Меня вычислили и вызвали к вам сюда.

— А мне она успела рассказать… — Майкл тяжело вздохнул, — вернее задавала очень странные вопросы. Ты же понимаешь, что ее родители никогда не отдали бы Мавританию за меня. И никакие деньги моих родителей не помогли бы. Мы с ней сидели и рассуждали, что можно сделать. И вдруг ее глаза вспыхнули, словно в голову пришла очередная безумная мысль. Она меня спросила: «Майкл ты как сильно меня любишь? Смог бы простить мое падение или позор?». Я, конечно, ответил, что смог бы. Но не думал, что слова вызовут такие последствия. И теперь даже не знаю, что подумать.

— Я всегда подозревала, что влюбленная Мавка может совершить какое-либо безумство, — Эвка задумчиво закусила губу. — Парни, скажите, а в этом кабинете есть портрет Рихарда…

Фамилию озвучить не успела, как Филипп поморщился:

— Форчуна что ли? Что вы все на нем помешались?

— Так, Визардом он уже представлялся. Не удивительно, что стал Форчуном. Очень многогранная личность, — с грустной усмешкой подумала девушка. А вслух уточнила:

— И где он, я не вижу?

Филя с тяжелым вздохом перевернул неприметный на первый взгляд лист картона, прилепленный к стене. С портрета на окружающих с привычным высокомерием и хитринкой в глазах смотрел тер фон Эйтман.

— И что вы все в нем находите? — театрально закатил глаза к небу Ориди.

— Ты хочешь сказать, что она с ним? — Майкл даже привстал со стула.

— Нет, успокойся. Последние сутки он был со мной.

Пришла очередь удивляться парней:

— И что?

— Да ничего, — Эвка смутилась под их взглядами, она не подумала о двойственности своего высказывания. — Он был нанят, чтобы помочь перейти мне Вечный лес. Благо у моей работодательницы денег много.

То, что это ее родной брат она пока решила утаить. Так подсказывало подсознание.

— Перешла?

— Как видите, сижу перед вами живая и здоровая. Просто захотела узнать, что он за личность такая.

— Ты не знаешь лучшего сыскаря Иррейсской империи? — скривился Филя. — и как он тебя сопровождал?

— В том-то и дело, что знаю. Там, поверьте, было не до разговоров и не до разглядываний.

А еще они страстно целовались, когда переходили висячую тропу. Это тоже озвучивать не стоит. А сейчас у нее маниакальная зависимость от его изображения. А она категорически отказалась выходить за Рихарда замуж.

— Ты можешь попросить его помочь в розыске Мавки? — казалось, что от этой новости Майкл немного оживился. — Ты не думай, я любых денег не пожалею.

Эвка хотела сказать, что фон Эйтману деньги не нужны, если он даже не знает, зачем на работу ходят. А вот то, что он лучший сыскарь, стало для девушки сюрпризом. И еще бо́льшим сюрпризом стал тот факт, что его она ощущает даже перевернутым лицом к стене. Ой, неспроста это все, неспроста. Только озвучивать это она не стала, а просто пообещала попытаться поговорить. Иногда у Рихарда проскакивали зачатки человечности. И Эвка очень понадеялась постараться вытащить кусочек человеколюбия из этого красавца и бабника.

Глава 22

Но сначала у Эвки было другое дело. Раз вид наследника Синих гор успокаивает ее расшалившиеся нервы даже перевернутым лицом к стене, нужно срочно найти его магснимок и не расставаться ни на минуту. Попросить у теры