Я резко втянула носом воздух, и холодная дрожь пробежала по всему телу. В ответ его палец в перчатке задержался на моих губах, беззвучно призывая к тишине.

— Ты должна бороться за свою жизнь. Я чую, как трепещет твоё сердце, даже отсюда, — его слова прозвучали настойчиво, врезаясь в сознание.

— Пожалуйста… — вырвалось у меня в болезненном, бредовом стоне. Я умоляла его положить конец этому всему. Умоляла остановить боль и этот всепоглощающий ужас. — Я не могу…

— О, но ты обязана, — Самир склонил голову ниже и прикоснулся своим холодным металлическим лбом маски к моему горячему лбу. Лёд пронзил кожу, и я вздрогнула. — Не заканчивай это так скоро. Ты сильнее, я чувствую это. Сопротивляйся.

Глава 14

Каел

Я стоял над телом юной девушки, что покоилось на убогой койке в покоях святилища. Эти комнаты предназначались для усталых паломников, а не служили импровизированным лазаретом, но пока сойдёт и это.

Для чего Вечные Творцы решили поступить столь странно? Забрать эту девчонку с Земли, лишь для того чтобы безжалостно отбросить прочь?

Не было никаких сомнений — она носила печать избранной. Не было сомнений, что Древние избрали её, чтобы вплести её грех в свой величественный гобелен проклятых. Я ощутил зов той метки, что повелевал мне доставить её в Нижнемирье, туда, где ей отныне надлежало быть.

Погружённая в кровь Древних, она должна была восстать своей истинной сущностью, какой требовала её душа, чтобы продолжить путь в вечности. Вместо этого на её лице не было ни единой чернильной метки — да и вообще нигде. Сайлас снял с девушки промокшую до нитки одежду и переодел в сухую, дабы та не «простудилась» или какую ещё чушь нёс Торнеус. Смертные были столь хрупкими созданиями.

Проделав это, Сайлас подтвердил — на ней не было ни капли чернил. Даже той самой, что отмечала её как избранную. Сначала я подумал, быть может, это просто новая уловка Богов, некий виток эволюции нашего рода. Символ прогресса, а не загадка. Но она была чиста.

Чья-то рука коснулась моей руки. Илена.

— Что там лежит? — прозвучало у меня в голове.

Илена была слепа, конечно. Такова была цена её безраздельной преданности мне и моей жалкой попытки создать, в порыве ревнивого голода, подобие того, чего я не мог иметь. В том, кем она стала, не было её вины. Но я делился с ней своим зрением в некоторой степени, подобно тому как она делилась со мной своим голосом.

Я протянул руку и ладонью нежно провёл по её длинным, смоляным волосам. Я снял свои доспехи и отослал их с оруженосцами чистить сразу же, как только церемония завершилась. Мои доспехи были созданы для моментов величия, а не для того чтобы шаркать ими по залам этого раздражающе пустого и холодного святилища.

Её волосы были мягкими под моими пальцами, и она слабо улыбнулась, чувствуя моё прикосновение. Илена очень ценила такие проявления нежности, и я неохотно признался себе, как давно это было в последний раз.

Эмпаты — создания удивительные по своей природе. Они могли общаться без слов, это да, но чаще всего они передавали воспоминания или одни лишь чувства. Зачастую Илена обращалась ко мне через ощущение от слова, а не через язык, навязанный тем или иным наречием. Я чувствовал от неё ноющую пустоту одиночества, внезапно утолённую, благодарность за ласковое прикосновение любимого человека.

— Нежна, как бык, — парировал я, поддразнивая нас обоих.

Хотя я и не мог взять Илену в супруги, она была связана с моей душой так, как не смогла бы быть ни одна жена. Это была уникальная связь, что делала наши души едва ли отличимыми друг от друга.

— Насколько ты вообще способен на нежность, — игриво возразила она.

— Не знаю, что с ней стало, — ответил я на вопрос моей эмпатии.

— Я боюсь за её жизнь, — сказала Илена. — Все придут за ней. Чтобы использовать то, кем она может оказаться, или покончить с ней, чтобы этого не допустить.

Девчонку отвергли. У неё не было ни дара, ни дарованной силы. Она была всего лишь человеком. Какую пользу она могла принести, кроме как послужить насмешкой со стороны Древних? И в самом деле, другой вариант — убить её, пока она не успела доказать, что является угрозой, — казался куда более безопасным курсом действий.

— Неужели это было бы так трагично, если бы она умерла? — спросил я, склонив голову набок и разглядывая лежащую девушку.

Мои длинные волосы упали на глаз маски, но это меня не беспокоило. Я привык.

— А стоит ли ей вообще жить?

— Если бы ты не чувствовал потребности сохранить ей жизнь, она была бы уже мертва. Ты знаешь в глубине души, что Древние не стали бы делать это без причины. В этом кроется смысл. Сделай вдох, прежде чем пытаться противостоять их воле.

Илена, моя Илена, всегда голос разума. Умиротворяющий штиль для моего бушующего моря. Что ж. Если девушка сумеет пережить свой недуг, я позволю ей продолжить существование. По крайней мере, до тех пор, пока мне не представят вескую причину поступить иначе.

Глава 15

Нина

— Не заканчивай это так скоро, — проговорил кто-то прямо у моего уха.

Голос был низким, обволакивающим, но с стальным, опасным оттенком.

— Ты сильнее, я чувствую это. Сопротивляйся.

Эти слова вырвали меня из объятий сна, но, как и само бессознательное состояние, они тут же уплыли, растворились в тумане. Я прижала к себе подушку, вцепившись пальцами в грубую хлопковую наволочку — она чесалась, если честно, но это была настоящая подушка. А подушки означали сон, а сон был сейчас самой желанной вещью на свете.

Дышать было больно. Ощущение, будто меня заставили проглотить бутылку песка, а потом, решив, что обратный путь «туда, откуда всё вошло» — куда веселее, заставили всё это вырвать. Или будто кто-то обмотал кусок толстой проволоки наждачной бумагой и протолкнул её мне в горло.

Холодной воды. Вот чего мне захотелось внезапно и до отчаяния.

Именно это желание наконец заставило меня открыть глаза. Я потянулась к тумбочке, которую с трудом могла разглядеть в расплывчатом мире, пытаясь ухватиться за её край. Я понимала, что нужно двигаться, понять, где я нахожусь. Мне нужно было увидеть, сориентироваться, чтобы добраться до