Она взяла в руки горелку и железный прут с круглым наконечником. Я сжал челюсти, встряхнув головой. Всё это – иллюзия. Возможно, симулятор подумал, что мне будет тяжелее переживать пытки от рук любимого человека, но это было далеко не так.

От рук Роксании я мог принять даже смерть.

Остановившись напротив меня, она придвинулась ближе и прошептала мне на ухо:

– Я и раньше любила причинять тебе боль.

Раскаленный металл прижался к голой груди.

Из меня вырвался беззвучный крик. Запах жженой плоти ударил в ноздри, отчего к горлу подступила тошнота. На ряду с телесной болью в мысли проникли воспоминания о том, что происходило во время опытов.

Они хотели, чтобы я вспомнил, в чем виновата Роксания. Хотели, чтобы я возненавидел ее.

Но я лишь усмехнулся и посмотрел ей в глаза.

– Этого недостаточно, чтобы разлюбить тебя.

– Да? – Она сладко улыбнулась. Такая безжизненная. – А так?

Я тихо зарычал, когда металл сильнее прижался к груди и начал двигаться по коже. Роксания вдавливала его всё глубже и глубже, отчего по телу катились капли крови, перемешанные с потом.

Она выжигала одно слово.

Н И Ч Т О Ж Е Н

– Этого… тоже… недостаточно.

Мой голос хрипел и подрагивал, а голова шла кругом. Сырой воздух проникал до самых костей, заставляя тело трястись так, как никогда прежде. Но я лишь стискивал зубы и наслаждался тем, что мог видеть Роксанию хотя бы так.

Взглянув на нее сквозь упавшие на глаза волосы, я кивнул на стол.

– Что дальше? – Мой язык заплетался.

Дальше последовали ножи, плети, кинжалы. Она издевалась, резала меня, превращая мое тело в сплошную разорванную плоть, залитую кровью. Меня пытал самый любимый человек, а я принимал это как дар свыше. Потому что мог выдержать что угодно, если рядом была она.

Мне показалось, что в какой-то момент Роксания погладила меня по щеке.

И я знал – знал, что справился.

Далее последовало грубое пробуждение.

Судорожно выдохнув, я распахнул глаза. Сердце неслось галопом. Передо мной появилось залитое светом помещение. Оглянувшись, я заметил Ксивер и Лиру: они всё еще проходили испытание, а Каталина безжизненно лежала на кресле.

Я почувствовал на себе чей-то взгляд и повернул голову за стекло.

– Испытание пройдено. – Триона торжествующе улыбалась. – Можете уводить его.

***

Подтянувшись на металлической штанге, я резко выдохнул и повторил подход. Пот градом струился по спине, пока забитые мышцы ныли от боли.

Я тренировался в своей камере уже второй час. Как оказалось, здесь велось видеонаблюдение, но никто меня не заподозрил. Пока что. Со стороны казалось, что мне нечем заняться, поэтому я без толку качаю мышцы.

Со второго испытания прошло трое суток. От Каталины я узнал, что Ксивер и Лира справились с ним, но на это ушло больше времени, чем у меня.

Первое, что мне нужно было сделать – вернуть контроль Ксивер. Я восстановился после испытания за сутки, поэтому мог думать без дымки в голове. Они пытались опоить меня наркотическими веществами, подмешанными в воду, поэтому я ел и пил только то, что приносила мне Каталина.

Я знал, что времени до третьего испытания осталось мало. Оно утекало сквозь пальцы, пока мы с Каталиной составляли план. Сейчас только я мог спасти нас. Только я мог разрушить империю, созданную на крови и костях невинных людей.

Ксивер находилась без сознания, Каратели словно испарились из кластера, а единственным человеком, который мог мне помочь, была Каталина.

Как мы дошли до этого?

Когда сбоку раздался мерный стук, я остановил подход и прислушался.

Тук.

Тук-тук.

Тук.

Спрыгнув со штанги, взглянул на красную точку под потолком. Затем подошел к вентиляции и, сняв решетку, подхватил на руки Каталину.

– Ты опоздала. Что-то случилось?

– Проблемы в диспетчерской, – ответила она, стряхнув пыль с ночной рубашки. – Пришлось усыпить одного из охранников. Вот, держи – это ключ-карта от центра управления.

Сжав ее, я коротко кивнул.

– Тебе помогут два человека. Не спрашивай, кто они, – сразу же оборвала она, когда я открыл рот. – Просто доверься и помоги Ксивер. Мы не должны допустить запуска третьего испытания.

– Спасибо за помощь, Каталина.

Она слабо улыбнулась.

– Зови меня просто Линой. И да, я зациклила камеру на моменте, когда ты подтягиваешься. Думаю, они начнут что-то подозревать, если ты будешь делать это больше получаса.

Я игриво напряг бицепсы, чтобы развеять повисшее в камере напряжение.

– Сомневаешься во мне?

– Какой хвастун.

Когда Каталина отвернулась, я вытащил из вентиляции сумку и быстро переоделся в экипировку.

Хоть есть в последние дни приходилось мало, меня накрыла волна силы. В крови бурлил адреналин от осознания того, чем мог закончиться сегодняшний вечер. Мы несколько дней готовились к этой ночи, и я должен был сделать всё правильно. Идеально. Иначе всё пошло бы крахом.

Сначала наш путь лежал через вентиляционные ходы, но дальше, когда мы покинули нулевой уровень, пришлось разделиться. Я выглянул в пустой коридор и, никого не заметив, выбрался в окно первого этажа.

Центр управления находился на сороковом.

Как назло пошел сильный дождь. Ноги в ботинках соскальзывали с пожарной лестницы, а ветер заставлял меня жмуриться. Я прикрепил к вертикальной перекладине карабин, чтобы подстраховаться, и посмотрел вниз.

Лучи прожекторов били с площади, в центре которой располагалась статуя Ремали, и устремлялись в самое небо, бегло перемещаясь по зданию. Мы с Линой нашли слепую зону, что не подсвечивалась. Я двигался именно в ней.

Когда над головой раздался громкий хлопающий звук, я поднял взгляд и выругался.

Дерьмо.

Сюда приближался вертолет.

Я потянулся к эфиру, но рядом не было никого, чью силу можно было отзеркалить. Выбора не осталось – пришлось прижаться всем телом к лестнице и закрыть глаза. Я сделал глубокий вдох, прислушиваясь к звукам лопастей, что всё стремительнее приближались.

Сквозь закрытые веки мелькнул луч света.

Не сюда. Пожалуйста, не сюда.

Мышцы рук свело от силы, с которой я сжимал поручни.

– По приказу главы нового общества, Трионы Марлоу, комендантский час вводится с девяти часов вечера до шести часов утра, – донесся с вертолета механический женский голос. Ему вторили громкоговорители, что размещались на каждом здании в округе. – Просьба всех гражданских, находящихся на улице, незамедлительно вернуться в свои места жительства. Наказание за неподчинение законам будет жестоким. Помните, ради чего существуют правила. Ради эволюции.

Голос всё приближался

приближался,

приближался…

Но затем стал тише.

Облегченно выдохнув, я продолжил подниматься.

Перед сороковым этажом пришлось замедлиться. Вытянув шею, я заглянул в панорамное окно. В стерильно чистом помещении сидел