– Это наваждение, – пробормотал я, схватил сюртук и вышел из кабинета.

Шторм ждал в ангаре. Лениво открыл один глаз и уставился на меня. Мол, мы всё-таки полетим?

– Полетим. Но не к той.

Мы воспарили над столицей. Опустились на одной из улиц. Я заметил репортёра, но он тут же скрылся с глаз моих, когда я взбежал на крыльцо знакомого особняка. Постучал три раза. Дверь открыла молодая девушка.

– А я думала уже не придёшь, – улыбнулась Этьен.

И я тоже так думал…

Глава 13

«Отставка отменяется: Владыка вновь замечен в доме леди Марио!» — гласил заголовок утренней газеты.

Я едва не застонала. Новость обескуражила. Вчера я засыпала в хорошем настроении. Нашла удивительную книгу, правда, ответа я так и не получила. Когда написала «А если мне хочется сделать это самой, пусть и с помощью артефактов?», дневник промолчал. Возможно, не посчитал мои чувства каким-то важным вопросом.

Читать статью не хотелось. Уверена, её содержание мне не понравится. Но строчки выхватила:

«Неужели незнакомка из Тейска не смогла удержать внимание наследника? Видимо, мы всё преувеличили её достоинства, а прекрасный изумруд станет лишь очередным подарком в обширной коллекции леди Марио».

Всё, хватит! Не хочу зазря мучиться. Я свернула газету и накрыла её тарелкой с пирожными. Пожалуй, это идеальное применение пирожных во время стресса – не заедать же его, в самом деле? Лучше поработаю.

– Верно, девочка моя, – протянула хозяйка поместья. – Там всё равно правду не напишут. Ну видели их, и что? Разве это что-то значит?

– Абсолютно ничего, – уверенно кивнула я и указала на книгу, что взяла с собой. – Вы не подскажете, что это за энциклопедия?

Леди заинтересовалась, даже изумилась, но дневник взяла. Открыла, прочитала и…

– Это не совсем энциклопедия, – хохотнула леди Кейлана и добавила: – Можно сказать, это… живой человек. Друг. Когда-то его создал дорогой мне человек, чтобы я меньше скучала.

Однако.

– Как интересно, – пробормотала я и нахмурилась. – А я могу им пользоваться?

– Можешь, конечно. Думаю, тебе это даже понравится, – ответила леди Кейлана с улыбкой. – А на статью – не обращай внимания. Я достаточно знаю своего сына, чтобы быть уверенной в нём. Хотя можешь задать этот вопрос дневнику… может, он ответит? К тому же он по-особенному зачарованный – в нём способна проявляться только правда, ложь просто не отразится.

Какое интересное свойство! Конечно, странный будет запрос, но почему бы нет? Вечером, когда вернусь с виноградников.

Сегодняшний день обещал быть жарким. Предстояла первая масштабная проверка лоз после цветения. Я наскоро проглотила завтрак, схватила свою широкополую шляпу, спасающую от загара, и почти выбежала во двор, где уже собирались работники.

Я сразу увидела Матиаса, что-то энергично объясняющего двум работникам, тыча длинным пальцем в свиток с планами.

– …и поэтому обрезку нужно вести строго по схеме, а не так, как вам «кажется правильным», Гарн! – его голос был чётким и не терпящим возражений.

– Да я эти лозы ещё до твоего рождения помнил! – бурчал седой Гарн, опираясь на мотыгу. – Они любят посвободнее, а не по твоим клеточкам!

Матиас вздохнул, и его взгляд упал на меня.

– Даяна. Прекрасно. Ты как раз кстати. Возьми журнал учёта и пойдём со мной.

Я кивнула и поспешила выполнить указания. Мы двинулись между рядами лоз. Я шла чуть сзади, старательно записывая: «Ряд номер пять, признаки филлоксеры на нижних листьях», «Ряд номер двенадцать, слабый прирост». Он говорил быстро, отчеканивая термины. Я молча кивала, хотя половины не понимала. Я знала, как отличить здоровый лист от больного, но все эти «методы капельного орошения» и «вертикальное подвязывание» были для меня тёмным лесом, который я ещё только начинала постигать.

Мы подошли к старому участку. Лозы здесь были посажены ещё прадедом леди Кейланы, как она рассказывала, но выглядели на редкость крепкими и живыми.

– Странно, – Матиас нахмурился, – раньше они выглядели не так… а сейчас это – пример неправильной формовки. Посмотри, как ветви переплелись и затеняют друг друга. Завтра её нужно переформировать.

Он протянул руку, чтобы ткнуть пальцем в «ошибочный» узел.

И… лоза шевельнулась.

Одним чётким, стремительным движением, словно спросонок отмахиваясь от надоедливой мухи, гибкий побег щёлкнул Матиаса по тыльной стороне ладони.

Он отдёрнул руку, будто его ужалили. На его обычно невозмутимом лице появилось чистейшее недоумение. Управляющий посмотрел на свою руку, потом на лозу и решительно шагнул вперёд, на этот раз явно намереваясь схватить побег. И тут старая лоза ожила по-настоящему. Она не стала нападать. Она… начала его дразнить.

Один побег нежно коснулся его щеки, второй шлепнул его пониже спины, третий обвил шею, притягивая ближе, а четвёртый прошёлся по мощной груди, развязывая шейный платок.

– Шаардан Великая, что происходит?!

– Кажется, это совращение со стороны виноградных лоз!

Из моего горла вырвался сдавленный хрип, который быстро перешёл в неуёмный смех. Я смеялась так, что у меня потекли слёзы, и я вынуждена была опереться на соседний столб, чтобы не рухнуть на землю.

Матиас, красный от смущения и попыток сохранить достоинство, отбивался от назойливых ветвей, которые теперь явно с ним флиртовали.

– Прекратите это безобразие! Сию же секунду! – командовал он лозе, что было невероятно смешно.

Внезапно лоза успокоилась и замерла как ни в чём не бывало. Матиас, тяжело дыша, отряхнул камзол. Его идеальная причёска была безнадёжно испорчена. Он посмотрел на меня, на шейный платок, лежавший на земле, потом снова на лозу.

Уголок его губ дрогнул. Сначала чуть-чуть, потом ещё. И вдруг он тоже рассмеялся. Это был настоящий, глухой и смущённый смех.

– Ладно, – выдохнул он, подбирая карандаш. – Возможно, старик Гарн кое в чём прав. Этой… даме… явно нравится её свобода. Оставим её в покое.

Остаток дня мы провели, обходя другие ряды. Когда вечером я возвращалась в дом, чувствовала странное предвкушение. Я надеялась увидеть ответ в дневнике, и… он действительно там был.

«Есть несколько артефактов, стабилизирующих пространство. Но вряд ли они подойдут для создания венка. Насколько для тебя важно сделать это самой?»

Дневник общался так, словно действительно был живым человеком. Хорошо, что леди Кейлана предупредила меня об этом, иначе я бы заволновалась, что разговариваю с кем-то живым.

Я задумалась и вывела:

«На самом деле сильнее, чем мне бы хотелось. Но если выбора нет, я готова воспользоваться чьей-то помощью. Я совершила ошибку и хочу её исправить».

«Ты думаешь, тот, кому ты хочешь подарить венок, оценит это?»

Я стушевалась. А вот о том, что дневник будет лезть в душу, леди