И тут в голову пришла еще одна идея.

– А знаете, – задумчиво постучала себя по подбородку, – у меня есть ещё один способ привлечь внимание к нашей пекарне.

– Какой? – с интересом спросила Терес.

Вместо ответа я подошла к деревянному лотку со свежевыпеченными сладкими булочками. Выбрав несколько самых пышных и золотисто-румяных, аккуратно завернула их в хрустящую бумагу.

– Я скоро вернусь, – улыбнулась, направившись к двери. – Мне нужно сделать небольшую, но очень важную прогулку.

Колокольчик над входом мелодично звякнул, известив о моём уходе.

Я шагала по заснеженным улицам, бережно прижимая к груди пакет с булочками. Город ожил – из домов выходили горожане, спешащие делам, открывались лавки, на перекрёстках собирались торговцы.

Вскоре впереди показалась та самая господская пекарня. И как я и рассчитывала, перед входом снова собралась стайка детей. Они толпились у витрины, с тоской разглядывая выставленные внутри лакомства. Те же самые мальчишки и девчонки, что я видела накануне.

Рядом с ними стоял знакомый охранник, который лениво покрикивал, когда дети подходили слишком близко к двери.

– А ну, кыш отсюда! – рявкнул он, замахнувшись на одного из мальчишек. – Сколько раз говорить – не для вас эта пекарня!

Мальчик отскочил, но не ушёл, лишь отступил на несколько шагов.

Я выпрямила спину, гордо подняла подбородок и решительно направилась к этой компании. Охранник заметил меня издалека – его глаза сузились, а рука инстинктивно легла на дубинку.

– Доброе утро, ребята! – громко и приветливо обратилась я к детям, игнорируя охранника.

Дети обернулись. Кто-то опустил глаза, кто-то настороженно отступил, но никто не убежал.

– Помните, я говорила, что в городе появится ещё одна пекарня? – спросила я улыбнувшись. – Та, где каждый сможет купить вкусную булочку?

Я открыла пакет. Аромат свежей выпечки немедленно окутал нас плотным облаком. Дети невольно подались вперёд, втягивая воздух и не сводя глаз с румяных булочек.

– Берите! По одной для каждого. Это подарок!

Первой потянулась та самая девочка в потрепанном пальто, которой я пообещала, что открою пекарню. Она осторожно взяла булочку, словно опасаясь, что это шутка и её сейчас отберут. За ней потянулись и остальные – сначала нерешительно, а потом смелее.

– Вкусно! – воскликнул самый маленький мальчик с веснушчатым носом, откусив большой кусок. – Очень вкусно!

– И сладко! – подхватила другая девочка, с косичками.

Я с улыбкой наблюдала, как дети уплетают булочки, а некоторые даже бережно заворачивают половинку в платок – видимо, чтобы угостить кого-то дома.

– Если захотите ещё таких булочек или свежего хлеба, то приходите в пекарню "У Терес", – сказала я. – Это на Соляной улице, недалеко от рыбного рынка. Цены у нас такие, что каждый может себе позволить.

Краем глаза я заметила, как охранник сделал шаг вперёд. Ноздри его расширились, и он неосознанно поджал губы, словно пытаясь удержать внутри набежавшую слюну.

На мгновение лицо этого грубого человека изменилось – суровость отступила, и проступило что-то детское, голодное и тоскующее.

“Даже ему, наверное, не разрешают ничего покупать здесь”, – подумала я с внезапным уколом жалости.

Этот человек, напускающий на себя важность, сам был из низов. Максимум, что ему могли дать – это вчерашние объедки или чёрствые остатки, которые не купили богатые посетители.

Не знаю, что на меня нашло, но я достала из пакета ещё одну булочку и протянула ему:

– Вот, попробуйте и вы. В нашей пекарне каждый человек – желанный гость.

Мужчина замер. Посмотрел на булку. Желвак на щеке заходил туда-сюда, он уже почти протянул руку, как вдруг его лицо снова ожесточилось. Охранник резко ударил меня по запястью, выбив булочку.

– Пошла прочь отсюда со своей подачкой! – прорычал он.

Булочка взлетела высоко в воздух, описав плавную дугу. Дети замерли, провожая её взглядами, а я в растерянности потирала ушибленное запястье. Булочка почти упала, но была перехвачена ловким мальчишкой, который тут же заснул угощение себе в рот.

– Мне не нужны никакие кислые булки! – выплюнул тем временем охранник. – Ты со своей жалкой стряпнёй тут не нужна! И вообще, вся эта голытьба пусть убирается от приличного заведения!

Он сделал угрожающий шаг в мою сторону, сжав кулаки.

– Убирайтесь! Все! – рявкнул мужчина так громко, что стекло в витрине задребезжало. – Здесь место для господ, а не для оборванцев! А ты, – он ткнул пальцем мне в лицо, – ещё раз увижу тебя здесь с твоими объедками – пожалеешь!

Дети испуганно попятились, некоторые уже повернулись, готовые сбежать. Я крепче сжала опустевший пакет и посмотрела охраннику в глаза. Что-то внутри меня не желало отступать. Однако в этот момент дверь пекарни распахнулась, и на свет вылез упитанный мужчина, с маленькими глазками-пуговками, глубоко утопленными в одутловатом лице. Его лысая голова блестела, словно была натёрта маслом.

– Что за шум, Харрис? – недовольно спросил он, окидывая нас брезгливым взглядом. – Я же велел разгонять этих попрошаек тихо.

Охранник вытянулся в струнку.

– Виноват, господин Мелвин! Эта… – он мотнул головой в мою сторону, – подстрекает детей, раздаёт им какие-то помои у вашей двери!

“Лучше отступить” – предупредил внутренний голос.

Не сегодня, не здесь был тот бой, который мне следовало принять. Сейчас важнее сохранить достоинство и не испугать детей. Я повернулась к ним и спокойно произнесла:

– Идёмте, ребята. У нас есть своя пекарня и там будут рады всем.

Ноги сами понесли меня обратно – теперь мне не терпелось рассказать Терес о своей маленькой диверсии.

Когда вернулась, Терес уже обслуживала двух посетителей – пожилого рыбака и молодую женщину с ребёнком на руках.

Я с улыбкой наблюдала, как Терес ловко заворачивает выбранные товары в бумагу, как светятся глаза покупателей, когда они вдыхают аромат свежей выпечки.

После ухода этих посетителей наступило затишье, и я рассказала Терес о своём визите на площадь.

– Вы угощали детей? Бесплатно? – женщина покачала головой. – Анна, милая, так можно и разориться.

– Это не просто угощение, – я подмигнула. – Это инвестиция. Дети расскажут родителям, родители придут к нам. А господская пекарня пусть и дальше гонит прочь всех неугодных.

Тереса окинула меня скептическим взглядом, поджав губы, но спорить не стала.

И как выяснилось позже, я оказалась права. К полудню в пекарню стали заходить люди – по одному, по двое. Сначала робко и неуверенно,