Мне всегда нравились покорные и предсказуемые женщины. С ними можно отдохнуть, не ожидая подвоха. Но Анна… ей палец в рот не клади.

– Осмотри её ещё раз, – хрипло говорю лекарю, отводя взгляд от лица Анны. – Меня интересует её беременность.

Хаук кивает и достаёт лекарские принадлежности.

– Ребёнок точно не дракон. И не ваш, как показал камень, – задумчиво говорит Хаук.

– Да? Вы так уверены? – выгибает бровь Анна. – Пока всё, что я слышу, так это, что вы не понимаете ничего и лишь строите догадки.

Помощник возмущённо фыркает.

Но сам Хаук терпеливо поясняет:

– Насчёт ребёнка уверен. Это уже в моей компетенции.

Лекарь касается живота Анны через платье, от его рук исходит золотистое свечение. Даже такой простой, не несущий никакой подоплеки жест от другого мужчины, заставляет внутреннего зверя встать на дыбы.

Взгляд задерживается на фигуре Анны. Так сразу и не скажешь, что она беременна. Талия настолько тонкая, что думаю, я могу обхватить её двумя руками.

Хаук убирает руки, берёт блокнот и делает пометки.

– Плод развивается нормально, есть остаточный флёр неизвестной мне магии. Ранее подобного отмечено не было, – бормочет он, записывая. – Все свои наблюдения я передам опытному жрецу, когда он прибудет.

– Возможно, чужой ребёнок – это изощрённая месть этих дикарей вам, мой военачальник? – молодой помощник Хаука снова со страхом смотрит на Анну. – Они ненавидят нас, вы же знаете. Даже если её метка настоящая, мы не знаем природу магии, сумевшей побороть связь истинных и зародить жизнь от чужого семени в её теле. Может быть, отец ребёнка – жрец, который сегодня предлагал ей замужество? Или вдруг ребёнок лиры Анны плоть от плоти одного из этих существ Нави. Их богиня – Морена – чудовищна и жестока.

– Это просто безумие, – Анна смотрит полным ярости взглядом на помощника, а затем обращается к нам всем: – Вы все здесь – безумцы!

– Помолчи, малец, – бросаю я помощнику, и он тут же стихает, опустив голову. – Тебя никто не спрашивал.

Но его версия вполне рабочая. Анну мог обрюхатить какой-нибудь местный колдун, связанный с их богиней.

– Лира Анна, позвольте осмотреть ваши отросшие волосы. Возможно, флёр магии связан с ними… – Хаук тянет руку к чепцу.

Анна проворно бьёт его по рукам:

– Нет, мне ещё весь день работать, а чепец натягивать неудобно. Так что я запрещаю. Вам достаточно знать, что они отросли. Всё.

– Не трогай её. Можете идти. Проследи, чтобы твой малец не трепал языком. Всё, что было в этой комнате, не должно никуда выйти. Иначе я лично отрежу язык болтуну.

– Я-я никогда и никому не стану рассказывать… – бормочет помощник, низко кланяясь.

Когда Хаук с помощником уходят, я остаюсь с Анной наедине.

Она не торопится заводить разговор, я тоже молчу, буравя взглядом её профиль. Всё больше склоняюсь к тому, что у неё точно настоящая метка, иначе как объяснить тягу к ней?

Но ребёнок…

У драконов рождаются драконы. Иначе не бывает.

Тогда её поступок ещё хуже. Истинная, предавшая свою пару, использовавшая для этого извращённую чёрную магию, достойна самой жестокой смерти.

Дракон внутри с этим не согласен, он желает её любой, но я привычно задвигаю зверя на задний план. Здесь только я решаю, как быть. К предательнице не повернуться спиной, ей нельзя будет доверять. Анна сделала свой выбор осознанно.

Надо бы её ненавидеть, но накатывает усталость. Я спал от силы пару часов за последние двое суток, слишком много дел, которые надо решить. И последнее, что сейчас хочется, воевать с женщинами.

– Женись на Миле, – Анна поворачивается, поднимает голову и глядит на меня в упор. – Это будет лучшим решением.

– Я сам определюсь.

– Но ты ведь слышал – тогда моя метка исчезнет, – возмущённо шипит она, сжимая кулаки.

– Хаук лишь предположил, что исчезнет.

Если у Милавы поддельная метка, а у Анны настоящая, никуда она не исчезнет.

– Он ничего не может толком сказать, тоже мне помощник нашёлся. Лишь запутал ещё больше, – закатывает глаза она. – А ты не думал, что сестра могла подделать метку? Что на самом деле нет никаких двух истинных и ошибки богов? Или вы там без конца милуетесь с этой козой паршивой, и тебе такие мысли даже в голову не приходили? Думаешь одним местом, да? Я не про голову сейчас!

Она забавно злится. Конечно, я проверю Милаву, но Анне это знать необязательно.

– Ты ревнуешь? – усмехаюсь я, глядя на её потуги задеть меня.

– Мне тошно от тебя, – Анна становится слишком серьёзной. – Знай, когда всё выяснится, я тебя не прощу.

Глухое раздражение всё-таки перебарывает усталость. Я склоняюсь к Анне, привычным жестом перехватывая её подбородок. Кожа под моими пальцами нежная и бархатистая, от осознания этого сильнее стискиваю пальцы.

– С чего ты взяла, что мне от тебя что-то нужно? Тем более прощение? Даже если метка настоящая, ты всё равно предала меня, когда понесла от кого-то другого.

Анна вздрагивает, а затем вцепляется своей маленькой ладонью в мою руку. Сражается, как маленький разъярённый котёнок.

– Отпусти меня, – зло шепчет она, опаляя выдохом мои пальцы.

Её запах врезается в лёгкие, лёгкий цветочный аромат, который я отлично помню.

Убираю руки, делая шаг назад. Больше нет желания тратить время на вшивые заговоры. Готов поспорить, не пройдёт и месяца, как виновные лишатся головы.

– Можешь идти, Анна.

Она торопливо бросается к двери, не глядя на меня. Пусть бежит. А я пока навещу её не в меру прыткого дружка, возомнившего себя тем, кто может перейти мне дорогу. И надо послать за Милавой.

Анна

Скорее выхожу из комнаты, затылком чувствуя пристальный взгляд Рагнара. Сердце до сих пор стучит в груди с такой