Внезапная мысль поразила сознание Аделин. Ее недавняя злость на него из – за Селестины была ревностью. Она ревновала Дамиана к давно мертвой женщине.

– Всё будет хорошо, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла резкой. – Я всё–таки чистокровный вампир.

Но увидев выражение её лица, улыбка исчезла. Он выдохнул и, словно признаваясь в чем–то тяжёлом, произнёс:

– Я ещё кое–что скрыл от тебя.

Аделин напряглась.

– Что?

– Твою подругу и остальных убили из–за Круга Крови.

– Круг Крови?..

– Древний ритуал, – голос его стал холодным, безэмоциональным, будто он читал сводку, хотя глаза не отрывались от неё. – Когда–то он наделил силой Первых Охотников. Совет хочет его повторить. Но ритуал требует очень много крови… особенно если держать его долго не завершённым. Они искали подходящую кровь, и ничья не подходит, – он сделал короткую паузу. – Кроме твоей.

Сердце Аделин сбилось с ритма.

– Значит, пока я искала виновных в смерти родителей, они искали… меня?

– Да.

Она шагнула назад, но слова сами рвались наружу:

– Что будет, если им удастся?

Дамиан отвёл взгляд, налил себе вина, но бокал остался нетронутым в его руке.

– Скорее всего тебя убьют прямо там, на алтаре. Ритуал завершится, и члены Совета получат силу… сопоставимую, а может, даже большую, чем у нас. Тогда начнётся новая война. И в этот раз она не остановится, пока не будет пролита последняя капля крови.

Аделин прикусила губу так сильно, что почувствовала вкус металла.

– Получается… они специально оставили меня в живых? Знали, что я пойду в Академию за ответами, а потом убивали студентов, связанных со мной, чтобы выставить меня убийцей и под видом правосудия… использовать в ритуале?

– Среди Совета только один способен придумать такой извращённый план. Девалье. Но, – он замер, будто взвешивал каждое слово, – думаю, это совпадение. Торин подчистил твой след. Они не могли знать, кто ты.

– И всё же… ты хочешь их остановить? – её голос дрожал, но взгляд оставался твёрдым.

– Мне плевать, – отрезал он мгновенно, слишком резко, но потом шагнул к ней ближе. – Пусть хоть всех своих нашинкуют ради ритуала, но если это грозит тебе, то да. Я остановлю их.

Аделин смотрела на него, не моргая. Слова, которые он только что произнёс, не отпускали её:«Мне плевать… кроме тебя».В груди теснилось, как будто сердце пыталось вырваться наружу.

Она почувствовала, как его пальцы крепко, но не больно сжались на её локте.

– Ты пугаешь меня, – прошептала она, но голос предательски дрогнул.

– Я сам себя иногда пугаю, – ответил он тихо.

Дамиан потянул ее на себя и Аделин оказалась в его объятиях. Огонь в камине бросал тени по стенам, вино оставляло на воздухе сладкий аромат, а она ловила только его взгляд мрачный и тяжёлый, но отчаянно живой.

В какой–то миг его губы оказались так близко, что слова потеряли смысл. Осталась только горячая тяжесть его ладоней, скользнувших к её талии, и собственное сердце, стучавшее, как в клетке.

Она закрыла глаза, и всё произошло само собой. Поцелуй был сначала неровным, почти грубым, словно продолжение их ссоры, но затем он стал глубже, мягче.

ГЛАВА 47

Аделин смотрела на него снизу вверх, губы ещё блестели после поцелуя, их дыхание смешалось. Дамиан видел, как дрожат её ресницы, как она сжимает пальцы в подоле, будто ищет за что зацепиться. И в этот миг он понял, что пути назад уже нет.

Он прижал её к стене, пальцы крепко сжали запястья. Новый поцелуй сорвался жадно, со стоном, как будто они оба срывали с себя последние границы. Язык, вкус, тепло. Ему было слишком мало.

Дамиан спустился к её шее. Удар пульса бил прямо в его губы. Она дрожала, но голову откинула сама. Тёплая кровь хлынула в рот, как огонь. Он пил и чувствовал, как её тело откликается на каждый его глоток. Аделин хватала его за плечи, вцепилась ногтями, будто боялась утонуть.

Когда он оторвался, кровь тёкшей струйкой скатилась по её ключице. Он провёл языком, слизывая, и в тот момент почувствовал, как её руки тянутся к его рубашке. Она сорвала ткань, царапая кожу, и сама прижалась к его груди.

– Твоя очередь, – прошептал он, и у него внутри всё сжалось от предвкушения.

Он сжал её ладонь и без колебаний провёл кинжалом по своей шее. Капли крови блеснули в пламени свечей. Аделин замерла, но потом склонилась и неуверенно, почти робко слизнула первые капли. Дамиан зашипел от наслаждения, когда её губы и язык коснулись раны. Она пила и в этот миг он едва не потерял контроль.

– Аделин… – прошептал он, и даже сам удивился, насколько низким стал его голос. – Можно мне… пойти до конца?

Она задержала дыхание. Пальцы нерешительно скользнули по его плечам, и едва заметный кивок стал для него громче любого слова.

Он легко поднял её и ткань соскользнула с её плеч сама, под его жадными пальцами. Прижался к ней, позволяя ощутить, насколько напряглось его тело. На её губах всё ещё был вкус его крови.

Аделин задохнулась от первого движения. Он медленно соединился с ней, осторожно, будто боялся сломать. Её тело напряглось, она зажмурилась, и тихий всхлип вырвался сам собой. Он прижался к её губам, шепча что–то утешающее, гладя по бедрам, пока напряжение в ней постепенно не сменилось дрожью, похожей на восторг.

Её тело было слишком тесным для него, горячим, словно само сопротивлялось и в то же время тянулось навстречу. Каждая её реакция, каждый рваный вдох, каждое невольное движение бёдер навстречу, сводила его с ума. Он не торопился, вёл её, позволяя привыкнуть, чувствуя, как её тело учится отвечать ему.

Когда она впервые тихо застонала, будто сама испугалась этого звука. Он едва удержался, чтобы не потерять контроль. Она прильнула к нему, обвила его шею, и в её прикосновениях больше не было страха.

Он уложил её на кровать. Простыни смялись под её телом, белая кожа в отблесках огня казалась сияющей, колени дрожали, но глаза встретили его прямо. Он двигался в ней медленнее, глубже, ощущая, как она раскрывается под ним.

Дамиан давал ей свою кровь и пил