— Скажешь, что провела время с матушкой, обсуждали наряды, — успокоил меня принц.

Несколько часов обсуждали наряды, да кто поверит-то? Хотя, о чем я, конечно, поверят! Вспомнила, как манекеном работала. М-да, проснуться, срочно проснуться. Санька! Нет…

Я чуть не застонала от отчаянья — если я проснусь, то все, его я точно больше не увижу. Вот тут холодом сердце обдало.

— Мне надо к себе, хочу брата увидеть.

— Не сейчас, Леврония, сюда идет Виолетт. Давай я его позову в библиотеку?

— Хорошо, — согласилась я.

Глава 18. Улики?

Виолетт всем видом демонстрировала крайнюю степень недовольства — она поджимала губы, задирала нос, бросала на меня возмущенные взгляды и время от времени презрительно фыркала. Тем не менее, мы все же отправились бродить по дворцу, и стоило нам остаться вдвоем, она спросила требовательно:

— Ну?

— Гну, — не удержалась я.

— Что?

— Ничего, прости, Виолетт, задумалась. Так что ты хотела спросить?

— Ты говорила с королевой? Когда она ждет меня? Надо сказать матушке, мне потребуются новые платья. И украшения. Ты не будешь против, пока у меня нет достойных украшений, чтобы блистать на приемах, я возьму твои.

— Мои?

— Ну, те, которые твоей матери. Я же буду фрейлиной королевы, а мои слишком простые для этого. А тебе его Высочество все равно новые подарит, так что те возьму я.

— Нет.

— Что-о? — искренне возмущение прозвучало в голосе этой нахалки. — Да как ты смеешь! Я все расскажу матушке.

— Да? И что же ты расскажешь? — я смотрела на девушку с любопытством, нечасто такую беззаботную наглость встретишь.

— О твоем любовнике!

— Виолетт, скажи мне — ты правда думаешь, что избранницу принца не проверили на предмет болезней, любовников и генетических отклонений?

— Чего? — непонимающе протянула девушка.

Боже, дай мне силы.

— Я говорю, что целители подтвердят, что нет у меня никаких любовников, так что свои домыслы оставь при себе, — пояснила я.

— Как нет, но я видела…

— Что ты видела, Виолетт? Как я с кем-то сексом занималась?

Виолетт даже остановилась, очень натурально вытаращила глаза и стала хватать ртом воздух.

— Что ты такое говоришь? — спросила она.

— Я? — возмутилась я. — Нет, дорогуша, это ты говоришь, что у меня якобы есть любовник. И кстати, это называется клевета. Интересно, а какое наказание предусмотрено, если кто-то пытается оболгать избранницу принца? Может быть, при случае спросить у ее Величества?

— Ты, ты… — Виолетт еще немного похлопала ртом, потом толкнула меня плечом и пошла вперед. — Я все матушке расскажу. Ты ведешь себя не так!

— Хорошо, рассказывай, но я больше не позволю трогать мои вещи и вещи моей матери, это ясно?

Девушка обиженно поджала губы и сделала вид, что ее это не касается.

Я пожала плечами — нет смысла обижаться на юродивых.

— Так что ты там видела? — спросила я спустя некоторое время.

— Тебя с любовником, — упрямо повторила Виолетт и демонстративно замолчала.

М-да, тяжелый случай. Но к расспросам придется вернуться позже, потому что в коридорах стали появляться слуги и придворные.

Если первые скользили тенями, кланяясь и не поднимая глаз, то вторые разглядывали нас с неприкрытым любопытством. Виолетт кому-то едва кивала, а перед кем-то приседала. Я не стала вникать в тонкости приветствий, а просто благосклонно кивала всем подряд. В конце концов, сейчас я невеста принца (ну, почти), а потом меня здесь вообще не будет. В какой-то момент закралось сомнение, как же потом Золушка со всем этим справится, но я отогнала их, напомнив себе, что это лишь сон.

Однако обилие придворных породило еще одну мысль, которую я поспешила озвучить спутнице:

— А куда мы, собственно, идем?

— К покоям ее Величества Эстер, — соизволила ответить мне Виолетт.

— Зачем?

— Ты должна представить меня ей.

Я закатила глаза. Эту странную настойчивую девушку даже танк не остановит.

— Ее Величество сегодня не желает тебя видеть, — сказала я.

— Почему? — в ее голосе звучало искреннее негодование и возмущение.

— Ее Величество сказала, что ее фрейлины должны обладать такими качествами как ум, порядочность и преданность, — сказала я, а Виолетт сразу закивала, да, мол, это все про меня. — Еще важны честность и смелость. И, разумеется, фрейлины обязаны идеально знать этикет, обладать приятными манерами и ненавязчивым, спокойным нравом.

Виолетт активно продолжала изображать китайского болванчика — мол, да-да, это все я, как есть.

— И кандидатка во фрейлины должна пройти испытания всех этих качеств, — добавила я в надежде охладить пыл девушки.

Не сработало, Виолетт закивала еще сильнее, я даже испугалась, как бы у нее от таких активных движений головокружение не случилось. И обморок. Хотя это было бы кстати…

— Когда ее Величество назначила мне испытание? — девушка остановилась и требовательно заглянула мне в глаза.

Я задумалась.

— Дело в том, — начала придумывать я, — что провести испытание, предварительно сообщив о нем, слишком просто. Ты успеешь подготовиться, а во дворце так не принято. Скажу тебе по секрету, — я перешла на заговорщицкий шепот, — оно уже началось, тебя ждут проверки, но предполагается, что ты не будешь о них знать. А за тобой тем временем уже наблюдают.

Виолетт округлила рот и тут же закрутила головой, ища наблюдателей.

— Где они, где? — возбужденно зашептала она.

— Ты увидишь, если уйдем туда, где не так много народу.

Я схватила и потащила ее, сворачивая в самые узкие коридоры. Виолетт поняла мою задумку и перехватила инициативу, я охотно уступила, все же дворец она знала лучше.

Вскоре мы действительно оказались в пустых коридорах, и я толкнула ее в нишу к рыцарю, с которым успела уже плотно пообщаться в первую свою ночь здесь. Мы притаились и были вознаграждены — наблюдатель, которого я срисовала почти сразу, как мы отправились бродить по дворцу, появился в проходе и принялся оглядываться. На Виолетт это произвело впечатление, она убедилась, что за ней следят, замолчала и задумалась. Видимо, вырабатывала стратегию, как себя показать в лучшем виде. Несколько раз она поднимала глаза на меня, собираясь что-то спросить, но замолкала. А я, раз уж мы оказались недалеко от предыдущих покоев Левронии, решила заглянуть в них. Мне хотелось осмотреть помещения, может быть, я найду улики, чтобы узнать, кто же отравил нашу Золушку.

Я взяла моего цербера под руку и повела ее за собой. Переживала, что покои будут заперты, но никаких препятствий не возникло, дверь легко открылась, и мы зашли внутрь.

— Что ты искала здесь, Виолетт? — спросила я притихшую девушку.

Она замялась, но я смотрела