— Я не нашла в твоей комнате дома дневник, подумала, что ты взяла его с собой.

— Что? — Я была обескуражена. — Ты читала мой дневник? Зачем?

— Хотела узнать, что у тебя с лордом Лоуси.

— А кто это?

Виолетт в прострации смотрела на меня и хлопала ресницами.

— Ну как же? — наконец выдавила она, — лорд Баррет фон Лоуси — твой любовник.

Пришла моя очередь удивляться.

— Да? Ты уверена? — я насмешливо выгнула бровь.

В общем-то, я сама ни в чем не была уверена, но не могу же я об этом сказать моей надсмотрщице от Луизы. Виолетт промолчала.

— Я так понимаю, что здесь ты дневника не нашла?

— Нет.

— Понятно, давай тогда поищем вместе.

И мы принялись искать. Перевернули кровать, заглянули во все углы, шкаф, комод, камин… Я проверила под подоконниками, за картинами и светильниками. Виолетт поглядывала на меня удивленно, но я не стала ей говорить, что ищу не только и не столько дневник, а то, что способно пролить свет на мое отравление. Виоллетт следила за мной, недовольно хмурилась, но молчала.

До вечера мы обыскивали ранее предоставленные покои. Я уточнила:

— Виолетт, а до болезни я жила здесь?

Она кивнула.

Все же странно, вещей почти нет, из одежды — только серые невзрачные платья, как, интересно, Золушка в них в отборе победила? Спросила у Виолетт.

— Тебе предоставляли все необходимое.

Ага, а потом все забрали обратно. М-да, аттракцион невиданной щедрости. Вот оно — истинное лицо монаршей семьи. Мы перерыли все, прежде чем за нами пришла служанка и сообщила, что ужин подан в мои новые покои.

Пришлось возвращаться.

* * *

Виолетт ушла к себе, и это было хорошо, потому что кое-что в старых покоях я все-таки нашла и хотела изучить это без свидетелей. Вот только остаться одной у меня так и не получилось. Сразу по возвращению ворвался Санька, ему я была искренне рада, и тут же забыла обо всем, просто обнимала его, лохматила его вихры и прижимала к себе, наслаждаясь близостью.

Мы поужинали вместе, и он сказал:

— Мне передали, что его Высочество хочет, чтобы я был с тобой, пока ты работаешь в библиотеке.

— Да, буду рада, если ты присоединишься.

Он важно кивнул, и мы отправились в библиотеку.

Вечер прошел так же, как и накануне, только теперь мы с Саней вдвоем раскрывали свитки, просматривали, о чем там шла речь и сверялись с описью.

Высочество и Тристиан вели себя прилично, они оба были заняты делом — Трис отмечал наличие свитка в реестре и вносил в новую опись, после этого мы с Саней маркировали и укладывали свитки в стеллажи, а Высочество добавлял на них магическую метку.

Мы провозились до позднего вечера, но наградой за мои труды стало, что его Высочество разрешил мне взять пару свитков и несколько книг по магии себе в покои. Впрочем, возвращаясь к себе, я мечтала не о чтении, а только о душе и сне. За это время я пересмотрела столько свитков, что эти решила отложить на потом. И конечно, о поручении Луизы я тоже и думать забыла. А вот мачеха обо мне — нет. Стоило мне расстаться с братом, как появилась Луиза. Но разговор пошел о другом:

— Что происходит, Леврония? Почему ты не помнишь о том, что тебе давали наряды, и о том, где были твои покои? — спросила женщина, закрыв за собой двери.

— Присаживайтесь, матушка. Нам надо поговорить.

Я собралась с мыслями и аккуратно начала доносить до нее свои проблемы. Мне нужны союзники, а Луиза неплохо относилась к Левронии и брату.

— Луиза, я уже говорила вам, что после своей болезни у меня проблемы с памятью. Просто я не уточнила, что проблемы серьезнее, чем вы могли предположить. Я не помню почти ничего — ни дворца, ни того, с кем я общалась, ни того, что и как нужно делать. Увы.

Я изо всех сил изображала скорбь и отчаянье и подумывала о том, не орошить ли мне снова прекрасное платье мачехи слезами. Но пожалела искусную работу швей, если честно. Будучи какое-то время костюмером в студ. театре, я представляла, сколько труда и времени требуется, чтобы пошить такую вот красоту. А Луиза, как и всегда, выглядела роскошно. Поэтому я просто роняла слезинки в батистовый платочек и умоляющим и несчастным взглядом смотрела на женщину.

В итоге она сдалась:

— Да, это может стать проблемой. Я решу этот вопрос. Собирайся.

Мачеха резво поднялась и стала рыться в моем шкафу. Интересно, что она хотела там найти? Все мои прекрасные наряды в серых тонах остались в старых покоях, а наряды «от принца» еще не принесли. Поэтому на мне было только то, что на мне.

— Так, жди, я сейчас.

Она вышла, а я собралась рассмотреть свои находки. Но не тут то было. Только я извлекла их из декольте, как снова раздался стук в двери.

— Да чтоб вас всех, — выругалась я про себя.

— Войдите, — крикнула громко, и поспешила скрыться в ванной.

Зная беспринципность моих «родственников», не удивлюсь, если они устроят обыск при первом же удобном случае, например, пока я буду здесь отмокать. И я сунула находки под днище ванны. Надеюсь, горничные не проявят ненужного усердия, и мои сокровища побудут в безопасности.

Умылась, оглядела себя в зеркале, поправила прическу, вышла. И застала Виолетт. Снова в той же позе — она что-то искала, на этот раз под диваном в гостиной. Удивительная наглость и глупость.

Сложила руки на груди:

— И как?

Она оглянулась.

— Тут его тоже нет.

— Досадно.

Я не соврала. Пропажа дневника мне не нравилась. Неизвестно, что Леврония писала в нем, и какие тайны скрывала. А если он пропал, то, определенно, что-то такое в нем было. И возможно, что его похитили.

— Виолетт, иди к себе, поговорим с тобой завтра, — сказала я и опустилась в кресло.

Совсем не хотелось разыгрывать перед ней ни высокомерную тварь, ни наивную дурочку. Девушка фыркнула, развернулась так резко, что многочисленные юбки взлетели, обнажив щиколотки, и, задрав подбородок, вышла из покоев. Я только головой покачала. Вот такую принцу в жены надо — от нее не отмахнешься и про нее не забудешь, она без мыла везде пролезет.

Подошла к книжным полкам, размышляя, стоит сейчас заняться изучением принесенных из библиотеки свитков или поискать место, куда припрятать находки, чтобы любопытная «сестрица»