При мысли, что мой король мог погибнуть, мне стало не по себе. Даже сердечко дрогнуло. Тяжело вздохнув, вновь перевернулась под недовольное сопение Блайда о пустоголовых девицах, перед глазами как по команде возник образ короля. Статный, знающий чего хочет от жизни мужчина, уверенный, красивый, а уж глаза… И этот приказной властный тон.

Эх.

Крепко зажмурилась, стирая нежданный образ его величества. Не хватало еще влюбиться в человека, находящегося в фиг знает какой реальности. И не подозревающего, что есть некая там маленькая София, несколько раз не понять каким образом подглядевшая фрагмент его жизни.

Как ни странно, я короля не винила в смерти себе подобных, да и «себе» подобной стала не так давно. Немного подумав и поставив себя на его место, решила, что сделала бы точно так же. К тому же в войну поступали более жестоко и шли на этот шаг осознанно, а вот король Фарийской страны, мне кажется, навряд ли знал, какие последствия будут от действия его грозного уничтожителя.

А если и даже знал… Все равно, я его понимала. Что поделать, война вообще не бывает красивой. И не они, жители тире правители связанных миров, эту войну объявляли. На них вероломно напали. Жаль, что пострадали от этого невинные, как собственно, это часто бывает.

Главу коалиции я тоже не винила, хоть вот его мне было не особо жаль. Но опять-таки на его месте я бы тоже, вероятно, поступила так же, и сделала ли я сама подобный жест доброй помощи бескорыстно? Не думаю. Бесплатный сыр попахивает душком, во всех мирах за все нужно платить.

В горле встал горький ком. М-да, стоит всего на минутку влезть в чью-то шкуру, трезвым взором взглянуть на ситуацию, и начинаешь видеть все иными глазами. Любопытный факт. Жаль, что люди к нему крайне редко прибегают, предпочитая винить во всех смертных грехах и находить себе точку ненависти, не понимая, что тем самым разрушают собственный внутренний мир.

Раздумывая обо всем этом, под мерное бурчание артефакта незаметно для себя уснула.

Ну, как сказать, уснула.

Я вновь стояла в подозрительно знакомом пустом кабинете, отличительной чертой которого являлось красивое витражное окно. Не трудно догадаться, где я вдруг очутилась, причем до сих пор не было ясно, это сон или что-то другое. Как-то с Блайдом на эту тему мы так и не поговорили. А стоило бы. Может, артефакт чего дельного подсказал насчет этих слишком реальных видений.

Однако в пользу того, что происходящее было именно сном, играл факт моего одеяния, я, как и ложилась спать в ночной плотной, до щиколоток, болотной рубахе, так сейчас в ней и была, инстинктивно поджимая на ногах пальчики. А вот это уже второй факт. Стояла-то я на чем-то, по виду напоминающем темно-серый ламинат, и ногам, несмотря на то, что я была босая, холодно не было.

Потирая пальцем губы, уже было двинулась к королевскому столу, собираясь взглянуть на аккуратные стопочки с бумагами: может, чего дельного бы увидела, как и понять, могла ли я прочитать написанное, как по пояснице прошелся резко накативший неприятный колющий мелкими противными иголочками озноб. В голове мигнула сирена: опасность.

Не успела я растеряться, как тело среагировало быстрее мозга, отпрыгнув за шкаф с книгами, и вовремя, поскольку в следующие буквально несколько минут дверь бесшумно приоткрылась, и в кабинет прошмыгнула рыжая высокая, тоненькая, как жердь, девица в весьма, эм, фривольном виде.

Кажется, у меня даже хрустнула челюсть, так низко она опустилась.

Нет, ну правда. Ханжой я не была. Как ею быть в моем мире-то в век интернета? Ха-ха. Но конкретно вид данной девушки очень смущал.

Красавица была облачена в темно-бордовое, расшитое цветами летящее платье, больше напоминающее эротичный халатик… Напрочь прозрачное, завязанное спереди на кокетливый бантик, оно обнажало вполне широкую полоску светло-молочной кожи, а под ним – ничего. Совсем. Вообще ничего. Стройные ножки украшали милые тапочки в цвет платья, с розовыми помпонами.

Любопытство, касаемо причины нахождения рыжей в отсутствие короля, между прочим, в его личном кабинете, высунуло носик, и я, вжавшись в стену, заняла позицию наблюдателя, предвкушая нечто интересное.

Плюхнувшись на пол, скрестила ноги, кидая в сторону девушки неприязненные взгляды и ожидая развития событий. Интересно же.

Рыжуля воровато огляделась, словно убеждаясь, что действительно в кабинете одна, – наивная, – и, гордо выпрямившись, с поистине величественной осанкой направилась к столу повелителя. Под моим укоризненным взглядом девушка вскарабкалась на стол, бессовестно сминая бумагу своей пятой точкой, и откинулась назад, старательно принимая соблазнительную позу. К в общем-то симпатичному лицу приклеился нежный томный оскал.

Меня слегка передернуло.

«Вот коза беспардонная! – ревниво взвилось внутри меня что-то темное. – Ишь, совращать пришлепала, соблазнительница недоделанная».

Любопытство сразу же повернулось попой. Понимая, для чего приперлась эта мадам, помрачнела, складывая руки на груди и поджимая губы.

«А вдруг… Вдруг Солайр сам ее пригласил?»

Подобное предположение было неприятным. Очень неприятным, настолько, что даже зубы скрежетнули, но, а что? Он красивый молодой – вроде бы, – мужчина, король, понятно, что не монах.

Вот только как объяснить самой себе, что при логичности этих доводов мне хотелось яростно зарычать, броситься на девицу, защищая свое? Однако моим король Фарийской страны никогда не был и вряд ли будет.

Я вообще не понимала, почему меня все это настолько напрягало. С этим мужчиной мы даже не были знакомы, видела его только я, однако в тот момент, нелегально пребывая в его владениях, я прекрасно представляла, как чувствует себя обманутая мужем жена, мужем, который притащил в дом любовницу.

Странно все это.

Погрустнев, привалилась затылком к стене.

В отличие от хозяина кабинета, рыжая совершенно не ощущала моего присутствия, не говоря уже про то, чтобы видеть. Однако, наверное, в этом не было ничего удивительного, насколько я уже знала, Солайр являлся очень сильным магом, только странно, что его глаза не светились, как я уже видела у простых жителей страны. Но и тусклыми они не были.

Спустя некоторое время в кабинете ощутимо потемнело, впрочем, при моем появлении и так особо светло не было, а девица на столе заметно заскучала. Задумчиво наблюдала, как бедняга ерзает по гладкой