И хотя последние двести лет вражда между светлыми и тёмными утихла (не без императорского указа), но ещё многие тёмные помнили костры инквизиции (которая тоже никуда не исчезла, просто профиль сменила), а светлые маги всегда боялись и недолюбливали нас. Не без причины, конечно. Всё же столетия вражды так быстро не исчезают.

Первая моя встреча с герцогом вышла ожидаемой. Увидев у себя в спальне прелестное создание, тот немедленно воспылал «чувствами» и попытался зажать меня у стеночки.

Но задорная прелестница немедленно выкрутилась из потных лап (старый ловелас сам не понял, как):

– Ах, что вы, господин! Я не такая! – при этом мои глазки задорно блестели, оставляя мужчине твёрдую надежду, что именно «такая».

– А я тебе серёжечки с камушками подарю, милая! – пошёл в атаку герцог.

И так плотоядно улыбнулся, что меня аж передёрнуло.

Достаточно объёмному и вовсе немолодому мужчине, видимо, нечем больше прельстить девушку.

Вот как интересно выходит: видела я министра в обществе, и он весь такой серьёзный, представительный и правильный, а как за юбками бегать, так срам один. Выглядит и действует не лучше извращенцев, которых поставлен усмирять.

– Серёжки и камешки – это хорошо, – улыбнулась я, выскальзывая за дверь, – но этого маловато будет!

Итак, всё со старым ловеласом понятно. Явно невысокие чувства у него к певичке, просто вожделение. Причём всё равно к кому. Лишь бы хорошенькое личико было. По борделям бы ходил, но тут дело такое: после последних событий, что в столице Тёмная Владычица устроила, очень строго за аристократией, тем более за теми, кто на высокой должности, следить стали и осуждать подобные посещения. Вот и удовлетворяет свои желания герцог с кем может.

И плохо, что не с женой. За то и поплатится.

По моему указанию поднесли герцогу вино на обед… особое.

– Леди Марианна, а не поехать ли вам сегодня в театр? – предложила я герцогине, когда вечером её дражайший супруг по «делам» отбыть изволил.

– Думаете? Так там эта его… – леди удержалась от неприличного слова, – выступать будет. Наверняка он к ней поехал. – грустно вздохнула женщина.

– Уверяю вас, представление сегодня будет восхитительное и вам понравится.

Можно было бы герцога бессилием мужским наградить, но это слишком просто и вовсе не интересно.

А так, Чер разведку провёл и выяснил, что перед театром герцог к ювелиру заехал и взял сапфировое ожерелье. По разговору служащих магазина стало понятно, что этот «подарок» для себя его певичка присмотрела. Так что данную информацию используем в наших интересах.

Герцогиня же, видимо, решилась слушаться меня во всём, и мы поехали на представление.

В театре давали оперу (честно признаться, не люблю её, очень тягостно и засыпательно это, мне по душе больше народные песни, они кровь веселят). Но у меня было готово своё представление, более, так сказать, бодрящее.

Магические люстры сияли в большом зале, освещая не менее блестящую публику. Блестящую во всех отношениях: и по статусу, и по нарядам, и по драгоценностям.

Точно знаю, что многие из этой почтенной публики ходят сюда не из любви к искусству, а чтобы себя показать и на других посмотреть.

И вот свет погас, бордовый занавес дрогнул, открыв нам декорации южного городка. Давали «Магический цветок» – оперу, раскрывающую историю любви Великого Инквизитора к простой девушке рыбачке.

На мой взгляд, глупость несусветная: так как инквизиторы всегда были очень честолюбивы (уж мне ли не знать!) и никогда связей с обделёнными магией не имели. Жениться им разрешалось, но исключительно на магически одарённых. А любовные интрижки с простыми смертными этим высокомерным снобам были не интересны – ниже их достоинства. Вдруг такое драгоценное семя не в то лоно упадёт.

Тут нужно объяснить, что в инквизиторы брали только сильных светлых магов. И со школьной скамьи объясняли про их исключительную ценность. Грубо говоря, Церковь Света, чьими служителями и воинами они были, занималась селекцией.

А похотливые мысли у них искореняли (особенно к простым смертным) чуть ли не с младенчества.

Потому мне так и было интересно их соблазнять. Ведьм-то они и вовсе ненавидели. Но презирать не могли: если ведьма сильная, она такой отпор дать может, что не останется от этого благородного инквизитора даже пепла.

Но опера – это не реальная жизнь, а сказка. Потому и слушали зрители тоскливые песни о любви, которой никогда не было.

Мы с леди Марианной сидели в ложе, которую заказала я, и она не принадлежала семейству Гилфорд, ведь в их ложе сидел герцог и заворожённо слушал эту чушь. Ну как заворожённо? Он чуть не заснул, пока на сцену не вышла полногрудая блондиночка в сарафанчике (коротеньком и открывающем стройные ножки), которая и изображала из себя прекрасную рыбачку – любовь Великого Инквизитора.

Вот тут герцог наш оживился и стал внимательно следить за представлением. Особенно за пышным декольте и за ножками оперной дивы. И как я заметила, не он один.

Как только начался антракт, я проскользнула в ложу к герцогу. И, конечно, я по-прежнему была под личиной служанки, сопровождающей свою госпожу.

Увидев меня, тот не особо обрадовался. Так как на этот вечер его цель была понятна, а на двоих старикана не хватит, он и сам это наверняка понимал.

– Ты что тут делаешь? – нахмурил седые брови герцог.

– Ах, господин! Решилась вас предупредить – здесь леди Гилфорд!

Министр вздрогнул и заозирался по сторонам.

– Могу вам помочь? – я скользнула ближе к министру, и глядя тому в глаза с придыханием, прижав руки к декольте (дабы оно не избежало мужского внимания) проворковала: вы такой интересный мужчина, не удивительно, что ваша жена ревнует.

Похвала пересилила испуг, а вид на моё декольте сверху добавил ему мужества.

Рука министра обвилась вокруг моей талии.

– Ах ты, птичка! – толстые губы потянулись к моей шее (мол не на всё, а хоть на что-то его хватит и со мной).

Но мне быть на разогреве у его певички не улыбалось и я, надув губки, проворковала:

– Сначала серёжки! И можно? – я изогнулась в его объятиях, делая вид, что кокетничаю, но на самом деле в стремлении избежать встречи моей шеи с его губами. – Можно камешки побольше?

Тот рассмеялся и, достав коробку от ювелира, приоткрыл её:

– Если хочешь такие же большие камешки, то тебе придётся хорошо постараться, детка. Очень хорошо, – просмаковал он последнее