Николь, памятуя о тех событиях, которые нам пришлось пережить в его отсутствие, тоже решил оставить часть своей свиты в Шорхате. Да и мне так спокойнее, все-таки в имении осталась матушка, которая не сможет защитить себя в случае опасности.

Одна надежда на источник с его переменчивым характером. Он преподал нам хороший урок, надеюсь больше такого не повторится. Не хотелось бы, чтобы о Шорхате и его природных богатствах узнали посторонние.

Теперь я отчасти понимаю отца и его желание жить обособленно. Шорхат действительно имеет в себе баснословные богатства. Здесь и лес в шаговой доступности, и море с его дарами, и плодородная почва. В одном месте и сразу все. Такого нет ни у одного танства.

Три дня пути до Бадеи прошли как одно мгновение. Николь держал ухо востро, постоянно контролируя дорогу, хотя я пыталась его убедить в том, что стихия ветра в случае опасности всегда предупредит меня заранее. Нет, я, конечно, не вела себя неразумно и неосмотрительно, словно шкода, но упустить возможность почувствовать ветер, слиться с природой я не смогла.

Почти весь путь я проделала верхом на коне. Это вилонийки и юраккешки не позволяют себе верховые прогулки, придерживаясь правил и традиций, но не я. Да и как отказаться от ощущения высоты, близкой к парению? От чувства легкого напряжения? Не того напряжения, которое сковывает, а наоборот, чувства свободы. Когда каждая мышца, как цветок, сжатый в бутон, раскрывается и восприятие окружающего становится острее?

Портальный переход — это полный треш! Мало того, что он опустошает резерв магов при переброске, так еще оказывается это очень дорогая услуга. Чтобы встать в круг нам пришлось выложить по одному золотому на каждую живую душу, заплатить пятьдесят серебреников за багаж, заполнить специальные бланки, уведомления о технике безопасности, получить документ о том, что мы добровольно соглашаемся на риск в связи с переходом и всю ответственность берем на себя.

Да-да, хитро сделано и не подкопаешься! То есть, если нам неправильно настроят портал и нас выкинет где-нибудь у черта на куличках, то виноваты все равно останемся мы? Я хотела было возмутиться, да мне не дали ни единой возможности высказаться. Николь просто впихнул меня в круг и так сильно прижал к своей груди, что аж дышать стало трудно, не то, что говорить.

Никто не предупреждал меня об ощущениях, которые я буду испытывать во время перехода, а я сама, окрыленная возможностью повидать мир, к сожалению, упустила сей факт.

Это было нечто. Вроде ты стоишь на одном месте и пытаешься сделать один единственный шаг вперед, чтобы выйти из круга, а ощущения такие, будто несколько часов пробираешься сквозь заросшее тиной зловонное болото, утонув при этом по самую макушку.

Я выдохлась, начала задыхаться и терять силы. И если бы не Николь и его поддержка, то вряд ли бы смогла самостоятельно выбраться из-под пространства. Здесь действительно нужна практика, которой у меня, увы, до этой поры не было.

Вид мой наверняка был жалок. Я даже со стороны словно увидела себя: бледная, трясущаяся, с подгибающимися коленями. И при этом судорожно пытающаяся отдышаться. Меня будто вывернули на изнанку, вынули все органы и разложили по косточкам, а потом вновь собрали в попыхах, не используя при этом анальгетики.

Каждая клеточка моего тела болела так, словно ее прижигали огнем. Каждое движение приносило неимоверную боль, заставляя меня чуть ли не разрыдаться в голос. О, Господи! Если бы я знала, какая экзекуция мне предстоит, то я бы триста раз подумала, прежде чем радостно соглашаться на услуги портальщиков!

— Потерпи, любимая, — уговаривал меня Николь, подхватывая на руки. — Вон уже маг-лекарь спешит к нам!

И действительно. Сквозь пелену слез, застилавшую мои глаза, я смогла разглядеть сухонького старичка, что спешил к нам, держа в руке небольшой саквояж.

Меня усадили на скамеечку и заставили выпить горький и вонючий отвар, который, на удивление, быстро помог справиться с последствиями перехода. Спустя пять минут я чувствовала себя вполне сносно и даже самостоятельно могла передвигаться. Правда слабость никуда не делась, зато хоть головокружение и тошнота прошли практически без следа.

Портал опустошил мой магический резерв практически в двое. А ведь я считаюсь не самым слабым магом, имея третью ступень. Теперь понимаю, отчего некоторые не желают рисковать и предпочитают передвигаться по старинке: верхом или с помощью кареты.

Нам пришлось выждать еще минут пятнадцать, прежде чем маг-лекарь осмотрел меня еще раз и дал добро на дальнейшее передвижение. О том, чтобы ехать верхом и речи больше не было. Я бы просто свалилась с седла раньше, чем лошадка подо мной начала свое движение. Благо здесь были дежурные подвозы, так что проблем с каретой не предвиделось.

Кстати, забыла сказать. Портал в Вилонии был построен далеко за городом, что оказалось не столь удобным, особенно для тех, кто впервые совершал подобный переход. Нам пришлось потратить еще примерно час, чтобы добраться до столицы.

Дадсток разительно отличался от ухоженного Ашавара. Я словно оказалась в ином мире, непривычным и непохожим на остальные. Если до этого момента я наивно считала, что оказалась в средневековом Юраккеше, то теперь же я в корне поменяла свое мнение. Юраккеш по сравнению с Вилонией он был государством, идущим семимильными шагами в сторону прогресса.

Первое, что меня сильно удивило, эта была застройка. Она отличалась от застройки юраккешских городов просто разительно, и в первую очередь своей бессистемностью. Никакого общего плана, никакой плановой застройки. Каркасные дома, изготовленные в тенденциях немецкой технологии домостроительства, чередуются с довольно грубой каменной кладкой и домами смешанного типа, где первый этаж мог быть каменным, а второй, третий, а иногда и четвертый были кирпичными, деревянными или даже глиняными.

Большая часть домов имели высоту в три, а то и в четыре этажа и выглядели они хоть и неказисто, но имели богатую отделку: цветную побелку, резные ставни, черепичную крышу и, та-дам, крыльцо! Да-да, обычное крыльцо, которое имеют все дома в нашем мире. Здесь же я впервые увидела его применение в реалиях этого мира. Я уже и забыла каково это, преодолевать две-три ступеньки и только потом открывать входную дверь.

Что же касается оставшихся домов, то они мало чем отличались от тех, что мне доводилось видеть — одноэтажные, простые и примитивной соломенной крышей. Основным материалом при их строительстве служили глина и тонкие длинные жерди. Ни о какой покраске конечно же и речи быть не могло — эти