С резким вздохом я открыла глаза. Я лихорадочно заморгала, ожидая увидеть себя на краю утеса, где черный океан разбивался о зубчатые скалы внизу. Вместо этого я оказалась в кровати Белиала. Смотрела на знакомый балдахин, а пыльный воздух замка атаковал мой нос. Самое худшее? Белиала нигде не было видно.

Мое сердце подскочило к горлу, и я судорожно посмотрела на свое запястье. Там было две отметины — только две.

Я уже знала, что не выберусь отсюда, но мой третий и последний день еще не закончился. Это означало, что еще было время, прежде чем Владыка Костей придет за мной — прежде чем он придет за нами.

Я понятия не имела, какой план у Белиала по поводу его Владыки. Неужели Король Лимбо просто отдаст меня своему паромщику? Приковать меня к своей кровати в первую ночь — это одно, но он не согласится на наш вечный союз.

Владыка Костей никогда не отпустил бы меня. Я знала это в глубине души, несмотря на легкомысленную уверенность Белиала.

Судя по мутному дневному свету, проникающему сквозь тяжелые шторы на окне, до заката оставалось еще пару часов.

Почему он привел меня обратно в замок? Прямо под нос Владыке…

Я должна была довериться Белиалу. Он помог мне пройти лабиринт. Он защитил меня. Когда он привел меня в свою комнату, чтобы я отдохнула и приняла ванну, он показал мне книгу, в которой покоилась душа моего отца, и поделился со мной фрагментами своей жизни, о которых я ничего не знала.

Он даже снял маску, чтобы показать мне свое лицо.

Все, чего мне это стоило — моя душа.

Я бы сделала это снова.

После всего, что мы пережили, после всего, что он для меня сделал, я бы снова отдала ему свою душу и, наверное, даже больше.

Черт возьми. Где он? Если ему так хотелось отвести меня в свою спальню, он мог бы хотя бы проявить любезность и быть в своей постели, когда я проснусь.

Мои сны о нем были… яркими. Как будто он действительно прикасался ко мне.

Я села и резко повернула голову, ища паромщика. Мое внимание привлекло движение возле шкафа, сердце забилось быстрее от тихой надежды, но когда я распознала фигуру, оно сжалось.

Это была Хольга.

На ней больше не было рваного платья, она была одета в длинное сливовое платье, плотно облегающее грудь и струящееся волнами вокруг ног. Ее серебристые волосы были аккуратно уложены в пучок, и впервые я почти смогла представить, какой она была при жизни: уравновешенной, величественной, серьезной. Она выглядела хорошо — насколько хорошо может выглядеть скелет.

Через секунду меня снова охватила паника.

— Где он, Хольга? — спросила я, отбрасывая одеяло. Кто-то снял с меня сапоги, одел и укрыл. Мои ноги коснулись пола, прежде чем я успела их остановить, и я пошла в центр комнаты. — Где Белиал?

Ведьма повернулась, ее костлявые пальцы щелкали, когда она сжимала свои бесплотные руки.

— Его здесь нет, дитя.

Я замерла, страх пробежал по моей спине, и в груди появилось болезненное чувство тяжести.

— Что случилось?

Она не ответила. Каким-то образом мне не нужно было кожи, чтобы прочитать то, что было написано на ее лице. Как кости могут быть такими выразительными?

— Хольга! Скажи мне! — резко спросила я, теряя терпение. — Где он? Владыка Костей забрал его?

Хольга вздохнула и наклонила голову набок. Если бы у нее были глаза, они были бы полны сострадания, но так как их не было, пустые глазницы безжизненно смотрели на меня, от чего мои волосы встали дыбом. Что она знала, чего не знала я?

— Я… я не знаю. Прости.

Она лгала. Я просто знала это.

Вероятно, Владыка Костей приказал ей ничего не говорить.

— Скажи мне, пожалуйста, — я схватила ее за руки, умоляя. — С ним ничего не должно случиться.

Моя грудь сжалась при мысли о том, что Владыка Костей накажет своего перевозчика. Моего перевозчика. Моего спутника.

— Можешь хотя бы сказать, что он в безопасности?

— Мы должны тебя подготовить, — настаивала ведьма, вырываясь из моих рук и уклоняясь от очередного вопроса.

Я нахмурилась.

— Подготовить? К чему?

— К балу-маскараду.

Она махнула костлявой рукой в сторону шкафа, и тогда я наконец заметила висящее на нем пышное красно-черное платье. Это было платье мечты любой девушки-готки, с кроваво-красной тканью, мерцающей под слоем сложного черного кружева. Корсет был усыпан крошечными черными кристаллами, которые едва заметно блестели в тусклом свете, а рукава были короткими, с открытыми плечами.

Это было самое потрясающее платье, которое я когда-либо видела.

Жаль, что я не собиралась его надевать.

Я решительно покачала головой.

— Да, я пас. Я не очень люблю вечеринки. В любом случае, я должна быть в лабиринте, а не здесь. Мое время еще не закончилось. Если ты сможешь найти для меня Белиала…

Присев на корточки, я осмотрела пол в поисках своих ботинок и обнаружила их аккуратно сложенными под кроватью.

Теперь мне нужно было найти серьгу-кинжал Белиала. Достаточно было пролить каплю своей крови, чтобы вызвать его. Вместе мы могли бы обсудить план действий в отношении Владыки Костей.

Может быть, мы могли бы сбежать в мир людей и вместе скрываться.

Или сесть на его паром и путешествовать по Стиксу.

Я пошла в ванную в поисках серьги. Это было последнее место, где я ее видела, когда ударила его за то, что он чуть не утопил меня. Встав на четвереньки, я заглянула под ванну с ножками. Когда мои пальцы нашли маленький клинок, я с торжественной улыбкой вытащила его.

Хольга встала в дверном проеме и влетела в комнату, когда я приложила клинок к запястью.

— Леди Катрин, нет! Только не снова!

Ужас в ее голосе заставил меня дернутся, острие кинжала пронзило мою плоть настолько, что крупная капля рубиновой жидкости скатилась по моей коже и упала на пол. Услышав имя Катрин, я словно окунулась в ледяную воду, которая омыла мои беспорядочные мысли. Она тоже пыталась сбежать из замка Владыки Костей… любыми способами. Но ей не удалось.

Я отказывалась идти по ее стопам.

Однако, увидев меня в таком виде, Хольга явно вспомнила что-то неприятное.

— Прости меня, я…

— Тебе не нужно извиняться. Это я должна извиниться. Я не пытаюсь навредить себе, — сказав, подняла маленький клинок, чтобы она его увидела. — Этот кинжал принадлежит Белиалу. Проливая свою кровь его лезвием, я могу вызвать его.

Хольга схватила полотенце, сложенное на столе рядом с умывальником, и прижала его к моей руке