Она на голову меня выше, и если понадобится лорда “ловить”, то шансов у Фарие будет больше.

— Кажется, последний раз такое уныние я видела в приюте для бедных, — со стороны холла доносится звонкий… и неожиданно женский голос.

М? Разве речь шла не о брате?

— И куда делась эта служанка? Разве можно заставлять нас ждать на пороге? — присоединяется к ней мужской голос… недовольный.

— Добро пожаловать, в замок, — бодро улыбаюсь, выруливая из-за угла. — Позвольте помочь с одеждой.

На пороге стоит очаровательное видение в накидке цвета утреннего неба.

Она бросает на меня скучающий взгляд, изящным движением снимает белые бархатные перчатки и не глядя отдаёт её мне…

Точнее, отдала бы, если бы я в этот момент не ловила меховую шапку второго гостя. И всё же я успеваю перехватить перчатки в полёте, не давая белому бархату коснуться пола…

— Что за растяпа! — возмущённо раздувает тонкие ноздри. — Эта бестолочь едва не запачкала мои перчатки!

Глава 26. Тонкие пальчики леди Изабеллы

Таэллия

Меня накрывает непреодолимое желание “случайно” разжать пальцы, позволив перчаткам завершить свой полёт, а затем “случайно” по ним потоптаться.

Исключительно ради баланса справедливости в мире и дабы подтвердить слова этой очаровашки.

— Всё хорошо, дорогая, — почти мурлычет милорд и успокаивающе целует пальцы своей спутницы. — Девчонке повезло, что успела поймать, иначе не избежала бы порки…

Ага. Держи карман шире.

Хотя на мгновение от этой мысли становится дурно. Его угрозы не шутка и наказания за подобную “провинность” в этом мире никого бы не удивили. Да что там говорить: меня родной отец имел право прилюдно высечь за неуважение к его слову, а тут лорды.

— Изабелла?

Не заметила, как в холле появился хозяин замка.

Лорд Кордэйн снова в капюшоне, полностью скрывающем его лицо. Лишь часть подбородка слегка выступает из тени.

— Милый! — розовые губки гостьи искривляются в сладкой улыбке. — Мы так за тебя переживали! До нас доходили ужасные слухи!

“Милый”? Ловлю себя на мысли, что пока она вела себя как стерва, она мне нравилась больше…

— Изабелла, что ты здесь делаешь? — лорд отвечает холодно и не спешит подходить ближе.

— Кейн! Как же я рад застать тебя в добром здравии! — на лице мужчины неожиданно расцветает неестественно широкая улыбка, при этом он как будто бы даже порывается подойти и обнять брата… но что-то его останавливает.

— Я задал вопрос, — холодно. — Что здесь делает Изабелла?

— Кейн, брат мой, будь помягче, бедняжка так за тебя беспокоилась! — в голосе гостя нотки укора.

Рассматриваю долговязого франта, одетого, вероятно, по последней столичной моде, и пытаюсь найти между ним и хозяином замка хоть что-то общее. Они точно братья?

— Милый, ты же не отправишь меня обратно? — гостья испуганно округляет большие медово-карие глаза. — Приличных гостиниц в округе нет, и корабль будет нескоро! Между прочим, дорога сюда была не из лёгких! Этот глупый капитан высадил нас совсем не в той деревне! И, только подумай, нам пришлось ночевать в таверне!

— Я должен проявить сочувствие? — в голосе лорда мне слышится болезненная усмешка.

— Кейн, ты не справедлив! Мы переживали и надеялись мирно пообщаться, оставив все разногласия в прошлом! С твоей стороны было бы вежливо как минимум проявить гостеприимство! — в голосе брата снова нотки укора. — Тем более, Изабелла права, дорога была не из лёгких, мы голодны и устали.

Молчание.

— Хорошо. Фарие, покажи гостям их комнаты, — сухо бросает лорд Кордэйн с явным намерением закончить эту милую семейную приветственную сцену. — Корабль в ближайший порт прибывает через два дня. Этого времени нам хватит, чтобы “мирно пообщаться”.

***

Аромат наваристой похлёбки разносится по всей кухне, и даже Фарие то и дело принюхивается.

Меня подмывает спросить у неё, как гости восприняли свои комнаты. Особенно в свете того, что мы успели убрать лишь одну… но ответ в духе “не твоё это дело” меня не устраивает, и поэтому я молчу.

Молчу и обдумываю, что бы такого приличного ещё приготовить на скорую руку. Указаний по поводу блюд лорд не давал, и я исхожу из того, что надобно сохранить приличия гостеприимства, но и шибко баловать гостей не стоит.

Собственно, я и так собиралась сегодня испечь простые лепёшки. Благо в кладовке теперь хранится целый мешок отменной пшеничной муки. К лепёшкам можно подать нехитрое овощное рагу. И быстро, и вполне бюджетно.

— … Как нету денег? — из зала доносится возмущённый голос столичного франта. — Кейн, ты теперь лорд управляющего замка! Ты должен был объявить второй сбор налогов со всех тех дармоедов, что пользуются твоими землями!

— Они только осенью выплатили годовой налог казначеям короны. Подумай, откуда они возьмут новые подати? — лорд Кордэйн.

— Разве тебя должны заботить подобные мелочи, милый? — томный голосок Изабеллы.

— Да, Изабелла, представь себе лорда земель подобные “мелочи” должны заботить, — голос хозяина замка пропитан язвительностью. — И вы оба забываете, что даже король не одобряет повторных налоговых сборов.

Вхожу в двери залы вслед за Фарие, которая торжественно несёт старую фарфоровую супницу, найденную в одном из загадочных сундуков лорда Кордэйна.

— Ой, да брось. Об этом никто не узнает, — столичный франт расслабленно откидывается на спинку обеденного стула. — Сам подумай: ну кто из местной челяди осмелится пожаловаться королю? Да ты хоть знаешь, сколько стоит добраться на корабле до столицы?

— Я остаюсь при своём мнении и не желаю обсуждать эту тему, — сухо обрывает его Кейн Кордэйн. — Закончили.

На несколько мгновений в маленьком замковом зале воцаряется гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и звуком разливаемой по фарфоровым пиалам похлёбки.

— И всё же подумай об этом… Кейн, — ловлю на себе оценивающий взгляд гостя. — Мне довелось пообщаться с лекарем, который пытался помочь тебе ещё тогда, когда ты находился в столице, и он весьма печалился о твоём состоянии. А ещё я тут поузнавал кое-что по поводу того яда. Говорят, у заморских торговцев можно